Александр Литвиненко: Лубянская преступная группировка

– Погоди, погоди, Гарри, не так быстро. Никакой сети он не выдаст, он не шпион, он – мент. И камеры не надо. Я просто хотел предупредить тебя на всякий случай. Мало ли что может произойти. Вот если его выкрадут русские или турки станут его выдавать, вот тогда присылай камеру. А пока что никому об этом – ни слова.

– Хорошо, хорошо, обещаю. А ты не мог бы взять с собой портативную камеру и заснять его до того, как вы туда пойдёте – эксклюзив, о'кей? Не дай Бог, его ещё там подстрелят – вот будет история! Я шучу, шучу.

– Ну и шуточки у тебя. Я возьму камеру, только научи меня, как ею пользоваться.

Следующей задачей было объяснить мои планы дома. Моя жена Светлана была не в восторге от идеи ехать в Турцию, сдавать беглого русского подполковника в американское посольство.

– Ты сошёл с ума, – сказала она.– Тебя турки посадят в тюрьму – как я буду возить туда передачи?

– За что меня сажать в тюрьму?

– Ты даже не знаешь этого человека. Может, он бандит, или убийца, или его самого заслали убить Березовского. Потом ты окажешься виноватым.

– Светлана, ты слышала про презумпцию невиновности? Сомнения истолковываются в пользу потерпевшего. А вдруг он не бандит и не убийца – если его вернут в Россию, ему ведь открутят голову.

– Пусть Борис сам его вывозит. Ты читал «Большую пайку»? Там всё написано. Всех вокруг постреляли, а олигарх как бы ни при чём.

– «Большая пайка» – творческий вымысел, драматизация, чтоб книжку лучше покупали. Кстати, Борис ни о чём меня не просил. Это моя собственная идея – ехать в Турцию.

– Но объясни всё-таки, чего ради тебя туда несёт?

– Честно говоря, не знаю, просто не могу удержаться. Чувствую, если не поеду – потом буду жалеть. Нерастраченный авантюризм.

– Тогда я поеду с тобой. Если тебя там застрелят, то я хочу при этом присутствовать. К тому же я никогда не была в Турции.

Для непосвящённого, разместившиеся в небольшом приморском отеле Литвиненки выглядели типичными курортниками, каких в Анталии десятки тысяч. Подтянутый глава семейства, совершавший утренние пробежки по набережной, его миловидная жена, покрытая двухнедельным загаром, и озорной шестилетний ребёнок не вызывали никаких подозрений у местных жителей, для которых русский турист – источник благополучия и главный двигатель местной экономики. К нашему приезду они уже чувствовали себя старожилами, с удовольствием выступая в роли гидов и толкователей местных нравов.

– Ты знаешь, что он кричит? – стал объяснять Толик Литвиненко Светлане, когда раздался полуденный вопль муллы, разносимый усилителями с минарета. – Он кричит «Аллах акбар!», чтобы молились турецкому богу.

И всё же, приглядевшись, можно было заметить, что перегрузки последних месяцев сказались на беглецах. Это было видно по испытующим взглядам, которыми Саша окидывал каждого нового человека, попадавшего в поле зрения, по заплаканным глазам Марины и по непоседливости Толика, постоянно стремившегося привлечь к себе внимание взрослых.

– Как ты думаешь, возьмут нас американцы? – был первый вопрос Саши.

– Сначала нам надо до них добраться, – ответил я. – Покажи-ка мне ваши документы.

Турция является одной из немногих стран, куда граждане большинства государств, включая Россию, могут въехать без визы, вернее получить визу при въезде, заплатив 30 долларов. Марина и Толик въехали в Турцию с обычным российским заграничным паспортом из Испании, куда попали по турпутёвке. Сашин документ был фальшивым; его настоящий паспорт забрали при обыске. Он показал мне паспорт одной сопредельной с Россией страны (по просьбе Саши я её не называю), с его фотографией, но с другой фамилией.

– Где ты его взял? – удивился я.

– Ты что, забыл где я работал? Ребята сделали. Не имей сто рублей, а имей сто друзей.

– Добротно сделано. А из чего видно, что это ты?

– Вот, – он показал внутренний российский паспорт, водительские права и удостоверение ветерана ФСБ.

– Скажи, а в Москве твои кураторы уже обнаружили твоё отсутствие?

– Да, я звонил, уже неделю как они переполошились и меня ищут.

– Ты отсюда звонил, значит, они знают, что ты в Турции.

– Я звонил вот по этому, – он показал телефонную карточку английской компании. – Это идет через центральный компьютер, звонок нельзя отследить. Впрочем, я не знаю.

– Не надо было звонить.

– Слушай, я должен был сообщить своим старикам, что я в порядке. Я ведь никому не сказал, что уезжаю. И Марина звонила матери, сказала, что в Испании с Толиком. Пропади они пропадом, суки, гоняют нас, как зайцев!