Александр Литвиненко - Лубянская преступная группировка

Начался зажим свободы печати, передел государственного устройства – строительство авторитарной «вертикали власти», возобновилась война в Чечне. Борис, который был членом Думы, его телеканал и несколько газет открыто критиковали политику нового президента. Переломным моментом стала катастрофа подлодки «Курск». После того, как действия Путина в дни трагедии подверглись резкой критике на ОРТ, Президент потребовал от Березовского передать контроль над каналом в руки Кремля. Получив отказ, Путин дал команду давним недругам Бориса – спецслужбам «прессовать» его по полной программе. К моменту, когда его ночной звонок поднял меня с постели в Нью-Йорке, Борис Березовский стал «первым политэмигрантом» постсоветской России.

Через несколько часов после звонка Бориса я входил в канцелярию Белого дома в Вашингтоне, где у меня была назначена встреча со старым знакомым – специалистом по России, работавшим одним из советников Президента Клинтона в Совете национальной безопасности.

– Второй этаж, левый коридор, – процедил тёмнокожий полицейский, мельком взглянув на мой паспорт.

– У меня есть для тебя десять минут, – сказал мой приятель, вставая из-за стола и протягивая руку мне навстречу. – Через две недели выборы, и, сам понимаешь, российские проблемы сейчас всем до лампочки. Ну, что у тебя за срочное дело, о котором нельзя говорить по телефону?

Я рассказал ему про Литвиненко.

– Думаю слетать в Турцию и отвести его в наше посольство, – сказал я.

– Как должностное лицо, я должен тебе сказать, что американское правительство не занимается переманиванием сотрудников российских спецслужб и поощрением перебежчиков, – ответил он. – Как твой друг, скажу – не ввязывайся ты в это дело. Такое дело для профессионалов, коим ты не являешься. Оно может быть опасным. Ты знаешь, что такое цепь непредвиденных последствий? Ввязавшись в это дело, ты не будешь контролировать ситуацию, одно потянет за собой другое, и неизвестно, куда тебя занесёт. Так что мой тебе совет – езжай домой и забудь об этой истории.

– А что же будет с Литвиненко? – задал я глупейший вопрос, вспомнив взволнованный голос Саши на другом конце провода.

– Это не твоя проблема, – ответил мой друг. – Он – большой мальчик, знал, куда шёл.

– Ну хорошо, а если он всё-таки придет в наше посольство, что его ожидает?

– Во-первых, его туда не пустят. Там серьёзная безопасность, Анкара – это не Копенгаген. Какие, кстати, у него документы?

– Не знаю.

– Во-вторых, если он всё-таки туда проберётся, с ним будут говорить консульские работники, задача которых, – он улыбнулся, – никого в Америку не пускать.

– Но он всё-таки не обычный соискатель гостевой визы, – сказал я.

– Ну, если ему удастся это доказать, то с ним, возможно, поговорят… – он помедлил, подыскивая подходящее слово, – другие люди. В принципе, они могут замолвить за него словечко, но это будет зависеть…

– От того, что он им предложит? – догадался я

– Ты соображаешь.

– Понятия не имею, что он может им предложить.

– Ну вот видишь, я же говорю, что ты не профессионал, – улыбнулся мой знакомый. – Забудь лучше про всё это.

– А если мы выйдем в публичную позицию? Устроим пресс-конференцию?

– Для турецкой прессы? – улыбнулся мой приятель.

– Хорошо, я всё понял. Я подумаю. Если я всё-таки решу туда ехать, хотелось бы, чтобы кто-то здесь был в курсе, на всякий случай. Я же всё-таки американский гражданин.

– У нас свободная страна, купил билет – поехал, – сказал он. – Но ты прав, если с тобой что-нибудь случится, не повредит, если про тебя будут знать в посольстве. У тебя есть знакомые в Госдепартаменте?

– Есть, N.

N. был одним из советников Мадлен Олбрайт по России.

– Ты знаешь N.? Вот и замечательно. Позвони ему.

– Пока, – сказал я. – Успеха на выборах!

N. был на встрече. Он перезвонил мне только к вечеру. Я вкратце объяснил ему ситуацию и попросил разрешения звонить, в случае чрезвычайного развития событий в Турции.

– Звони, конечно, в любое время, – сказал он и дал мне свой домашний телефон.

Мой следующий визит был в телекомпанию Си-Би-Эс в Нью Йорке, где у меня был другой хороший знакомый, продюсер Гарри, в своё время я помог им сделать передачу о туберкулёзной колонии в Томске.

– Перебежчик в Турции?! – Гарри в возбуждении забегал по комнате. – Я пошлю камеру к посольству! Он даст нам интервью перед тем, как пойдёт туда? Но это должен быть эксклюзив! О, какой класс! Он выдаст нашим всю русскую сеть?

Читать дальше