Михаил Рывкин - Хроника страшных дней. Трагедия Витебского гетто

Назавтра, когда я вышла на улицу, меня встретила бывшая соседка, которая радостно воскликнула: «Я думала, ни одного еврея не осталось». Мы стали обниматься, целоваться.

Хлеб мы получали по карточкам. Кое-что находили из немецких консервов. Жили впроголодь, но этого не ощущали. У всех было одно радостное чувство — мы снова в родном Витебске. Мы верили, что теперь у всех будет счастливая жизнь.

Меня сразу направили работать начальником медсанчасти в лагерь для военнопленных, учитывая, что перед войной я окончила медицинскую школу. Находился он тогда на территории довоенного трамвайного парка на улице Фрунзе.

Первое время я шла на работу с трудом, потому что хорошо знала, как вели себя гитлеровские головорезы в Витебске. Но я врач и обязана была выполнять свою работу».

В начале 1946 года в Витебске жило около 500 евреев. Это были партизаны, пришедшие на родные пепелища, демобилизованные фронтовики и те, кто вернулся домой из эвакуации. Надо было как-то жить дальше, думать о будущем, растить детей, хотя война не уходила из памяти.

Довоенную численность-населения Витебск восстановил лишь к 1961 году.

Около двадцати лет палачам Витебского гетто из айнзацкоманды-9 удавалось уйти от правосудия. Лишь летом 1962 года по приговору суда присяжных при земельном суде Берлина палачи Витебского гетто были осуждены: Фильберт — к пожизненному заключению, Шнайдер — к десяти годам, Штрук и Туннат — к четырем годам, Грайфенбергер — к трем годам лишения свободы. Позднее наказание Фильберту было смягчено, и он умер не в тюремной камере, а в собственном доме, в окружении детей и внуков.

Десятилетиями любое упоминание о массовых расстрелах евреев в годы войны тщательно замалчивалось советскими властями. Даже там, где родственники погибших устанавливали скромные памятные знаки и обелиски, местные власти не разрешали указывать, что здесь захоронены евреи, разрешалось писать только обобщенно-нейтральные слова «советские граждане». Хотя все отлично понимали, что этих людей расстреливали не за то, что в кармане у них лежал советский паспорт, а за то, что родились они евреями.

Лишь через пятьдесят с лишним лет, в октябре 1993 года, на местах бывшего Витебского гетто и массовых расстрелов у Иловского оврага были установлены памятные камни [72].

Витебск, ул. Толстого.

Сбор металлолома рабочими трамвайного депо. Фото 1931 г.

Витебск, пл. Ленина.

Парад физкультурников. Фото 1938 г.

Витебск. Пл. Свободы.

День молодежи (1 сентября 1935 г.)

Витебск. Пл. Свободы.

Фото 1940 г.

Витебск. Пл. Ленина.

Фото 1940 г.

Витебск. Ул. Советская.

Фото 1940 г.

Во время регистрации еврейского населения. Июль 1941 г.

Понтонный мост через реку Западная Двина. Вдали справа — здание бывшего Клуба металлистов

Прошение в городскую управу на выдачу пропуска Е. Ш. Цадикману на право выхода из гетто

Жертвы гитлеровского геноцида

Доктор И. Е. Риваш

Пропуск, выданный местной горуправой И. Е. Ривашу на право хождения по городу