Николай Балашов: Сергей Фудель

Так, наперекор воле родителей, он принял посвящение в Вильно и получил назначение на службу в Белосток — тогда это был город Царства Польского в составе Российской империи. Там он столкнулся с другой стороной религиозности — местное православное духовенство отнеслось к нему как к чужаку, категорически не принимая его увлечения монастырским «оптинским духом», с которым молодой священник начал свое служение. Появление в Белостоке отца Иосифа и его жены, Евгении Сергеевны Емельяновой (1865–1927), вызвало целую бурю, произвело переворот в устоявшемся быте. «Каковы здесь обычаи, можете судить по тому, — писал в 1890 году отец Иосиф К. Н. Леонтьеву, — что большинство священников в этом храме не знают, что такое пост, и даже Великим постом едят мясо.<���…>Вообразите, сколько нам здесь приходится выслушивать со всех сторон сожалений по поводу того, что мы разрушаем постом свое здоровье» [23] Там же . Духовной нормой для виленских обывателей было равнодушие к вере — и отец Иосиф, бывая в домах местных интеллигентов, жаловался, что душу не с кем отвести в разговоре: «Все или “безмыслие”, или “недомыслие”, или узкая специальность, съевшая человека, или просто хамство» [24] Там же .

Но в сердце молодого священника (в 1889–м ему было двадцать четыре года), кроме «оптинского духа» (первый раз он попал в Оптину пустынь в 1888–м и до 1891–го, то есть до кончины старца Амвросия, побывал там четырежды), жило еще и трепетное чувство литературы. Его волновало соединение эстетики с религией; подобно Тургеневу, он писал «стихотворения в прозе» (эти «Лирические мотивы» в 1891–м дружески раскритиковал К. Н. Леонтьев). Он активно сотрудничал в газетах и журналах, выступая по теме религиозно — культурного развития личности и общества: за 30 лет литературной деятельности отец Иосиф принял участие в 18 периодических изданиях, опубликовал около 250 статей и брошюр. Еще в 1887 году отдельным изданием вышла книга И. И. Фуделя «Письма о современной молодежи и направлениях общественной мысли», написанная с позиций «религиозного народничества», основной задачей которого автор считал религиозное просвещение народа. Именно эту книгу отец Иосиф отправил в Оптину пустынь с письмом к К. Н. Леонтьеву, и с этого началась их дружба и длительная переписка. В 1891 году И. И. Фудель, в письме к К. Н. Леонтьеву, сформулировал свое отношение к литературной деятельности, которая была для него не целью, а средством для проповеди. «Тем‑то и велико и хорошо священство, что оно не замыкает дух в одну узкую область, а дает ему свободу воплощаться в самых разнообразных видах: богослужение, требоисправление, проповедь церковная, школьная деятельность, публицистика, духовное воспитание и т. д. и т. д.» [25] Фудель С. И. В оспоминания // СС. 1, 25. Апология чистого христианства — так позже охарактеризует всю совокупность пастырской, проповеднической, литературной и школьной деятельности отца его сын С. И. Фудель.

В 1892 году отца Иосифа перевели из Белостока в Москву — священником русского «Мертвого дома», московской Бутырской тюрьмы, и он со всей горячностью своей натуры погрузился в работу проповеди христианства среди заключенных. «Это была целая эпоха жизни, продолжавшаяся 15 лет и надорвавшая его силы» [26] Там же. С. 29. . Попав в Москву, отец Иосиф очутился в мире особых людей, ищущих духовной помощи и наиболее восприимчивых к духовному свету. «Пойдешь по камерам, зайдешь в одну, другую — полдня прошло; как вспомнишь, что еще 45 камер, так и руки опускаются» [27] Там же. , — писал он в январе 1893–го С. А. Рачинскому. И сохранился чрезвычайной важности документ — письмо каторжника из Бутырок на волю: «К нам в камеры каторжных стал очень часто ходить наш прелестнейший батюшка отец Иосиф, г — н Фудель, и при всяком посещении давал нам читать различные книги духовно — нравственного содержания.<���…>Появление в наших камерах священника был случай не просто обыкновенный, а выходящий из ряда обыкновенных» [28] Фудель С. И. В оспоминания // СС. I, 29. . «Это первый батюшка, который обратил внимание на нас, несчастных» [29] Там же. С. 30. , — говаривал тюремный народ…

Отец Иосиф не только навещал заключенных, не только приносил им книги, но и организовал внутрикамерные школы грамотности: заключенные из образованных обучали чтению своих товарищей по специальной системе, и успехи были столь значительны, что через три месяца сорок человек могли свободно читать и писали письма домой. Все годы служения в Бутырках отец Иосиф получал десятки, сотни арестантских писем, рукописей, дневников — живых свидетельств о пересыльных этапах, поселениях, о необъятной русской каторге. Эти совокупные «Записки из Мертвого дома» были горячими доказательствами благодарности: за материальную помощь, которую отец Иосиф раздавал и рассылал безотказно, за то, что воссоединял заключенных с их женами, родителей с детьми. Вся духовно — нравственная работа в тюремной церкви велась им только среди арестантов, желающих слушать проповедь священника, а не среди всех; отец Иосиф принципиально не находил возможным принуждать подневольных людей к религиозным беседам, справедливо полагая, что принуждение в этом случае не уменьшает, а укрепляет противорелигиозное настроение, если в ком‑то оно есть. Он видел свой пастырский долг только в живом общении с людьми для христианского на них воздействия и человеческой им помощи.