За последние двадцать лет своей немыслимо трудной и неустроенной жизни вдали от больших библиотек, вдали от дружеского круга и постоянного интеллектуального общения Фудель написал два десятка работ — о светоносной Церкви и о ее «темном двойнике», о ее людях, о ее святости. А также о зле в церковной ограде, о котором должно скорбеть, но которого не надо бояться. А еще — о русской культуре, о присутствии Бога и ее путях. Эти книги пронизаны светом, любовью, надеждой и оолью. Лишь одна из них полностью была опубликована при его жизни — под придуманным именем, в Париже. И намного сильнее естественной для автора радости оказалась пережитая острая тревога за близких, за возможные последствия для них.
Прошло пятнадцать лет после его кончины, наступившей в 1977 году, прежде чем труды Фуделя начали печататься в России. И только лишь в 2005 году удалось наконец собрать и издать все, что Сергей Иосифович хотел видеть напечатанным. К тому времени уже достигло старшего возраста поколение читателей, которых во времена юности формировали книги Фуделя, распространявшиеся с 60–х годов ушедшего века в русском самиздате. Круг их был, конечно, сравнительно узок, но многие его участники смогли по — разному внести свой вклад в возрождение церковной жизни в России, которое произошло как вымоленное новомучениками Божье чудо, как нечаянная радость — на наших глазах. Некоторые из читателей Фуделя стали священниками, и, думается, особая в том роль принадлежит Сергею Иосифовичу, хоть в собственной его жизни так и не сбылось благословение на священнический путь, данное ему последним оптинским старцем.
«Это был голос, которому веришь», — сказал о читанных в юности книгах Сергея Фуделя один из нынешних пастырей [2] Священник Игорь Филяновский, настоятель Троицкого прихода Московского Патриархата в Мельбурне. Письмо к авторам (2000).
. Подобных признаний читателей С. И. Фуделя и людей, повстречавших его на жизненном пути, можно привести немало [3] См., например, свидетельства лично знавших С. И. Фуделя: Мень А., прот. О времени и о себе // Путь. 1993. № 4; Встречи в пути (Рассказывает библиотекарь Валаамского монастыря о. Владимир Цветков) // Вера — Эском: Христианская газета Севера России. 1999. № 358.
. В годы изгнания и одиночества «человеческий голос» Фуделя, звучащий в книге «У стен Церкви», стал незримым собеседником — «и собеседником очень родным» семьи Солженицыных. Многие годы спустя Н. Д. Солженицына вспоминала: «Слова его воспринимались<���…>как камертон, по которому можно было выверять само направление мыслей. Для нас он олицетворял связь с церковной культурой высокого духа» [4] [Интервью Н. Д. Солженицыной] // Российская газета. 2005. 25 апр.
.
Тихий голос человека, убежденного, что «“учить” людей нельзя, их надо кормить, физически или душевно» [5] Письмо С. И. Фуделя Н. С. Фуделю от 23 октября 1962 г. // Фудель С. И. Собрание сочинений: В 3 т. / Сост., подгот. текстов, коммент. прот. Н. В. Балашова, Л. И. Сараскиной. М.: Русский путь, 2001. Т. 1. С. 471. (Далее: СС с указанием томов римскими цифрами и страниц — арабскими (Т. 2. М., 2003; Т. 3. М., 2005).)
, питал хлебом жизни в пору духовного голода России. На похороны друга, исповедника веры и, конечно, все же учителя приехало из Москвы множество христиан, большей частью молодых, и многие из них не знали друг друга в лицо. С годами же незримое сообщество друзей и учеников Фуделя разрослось, включив и тех, кто никогда не был знаком с ним лично, как и авторы этой книги.
Близкий к Фуделю в последние годы его жизни Владимир Воробьев, ныне видный московский протоиерей и ректор Свято — Тихоновского гуманитарного университета, вспоминает испытанное им ощущение, что «Сергей Иосифович знает нечто сокровенное, что невозможно рассказать, может быть, даже выразить словами». Хотя в каждом его слове присутствовала особая глубина, каждым из них он умел сказать поразительно много.
Отец Владимир так нарисовал его словесный портрет: «Некоторая печать неизбывной грусти, неотмирности, несовместимости с окружающим миром, печальная улыбка, мгновенный, насквозь видящий взгляд, тихая, неторопливая, ненавязчивая речь, готовность слушать или молчать и молиться» [6] Воробьев В., прот. Предисловие // СС. I, 8–9.
.
Впрочем, дети знали Сергея Иосифовича «веселым и всегда радующимся человеком», который часто смеялся. Видно, бывал он разным. Однако, как вспоминает дочь, «всякие лица видела я у него, но никогда не видела в лице его страха или злобы. 11 икогда» [7] М. С. Желновакова. [Неизданные воспоминания об отце.] Архив авторов.
. И еще одно свидетельство близкого к семье человека хочется привести: «В разговорах у Фуделей никогда не проскакивало слово осуждения в чей бы то ни было адрес» [8] ТоропинаЗ. А. Устные воспоминания. Цит. по: Брагар А., свящ. Покров кий период жизни семьи Фуделей // Чтения памяти С. И. Фуделя: К 30–ле ию со дня кончины. Владимир: Изд. отдел Владимирской епархии, 2008. С. 31.
.
Читать дальше