— Это хорошо, — сказал Кротенко. — Что же это за находка, ваша Катерина?
— Ценная находка, причем ее ценность в том, что она сама решилась на такой отважный и в то же время опасный шаг. Об этом я и хочу посоветоваться.
Катерина хорошо знала головорезов Очерета, потому что с ними поддерживал связь ее свекор, кулак и националист. Но в последние дни появились новые, не местные бандиты. Они вели себя осторожней, время от времени куда-то исчезали. Женщина допускала, что бандиты прячутся неподалеку в бункере.
Шульга понимал: надо принимать меры, но хотел посоветоваться, как лучше сделать: брать бандитов сразу, когда обнаружится место их пребывания, или сначала проследить, с кем они поддерживают связь.
Как понял из доклада Петр Федорович Кротенко, речь шла о двух отдельных группах националистов. Контакты с одной из них, которая пряталась где-то в лесу или, может, в поле, установил Катеринин свекор.
Лейтенант Епифанов договорился с Катериной, где она и дальше будет оставлять для него информацию про бандитов.
— Расскажите подробней про Катерину, — попросил Кротенко.
— Она — дочь батрака. Муж, сын кулака, служил в полиции, сбежал с оккупантами. Женщина осталась одна с двумя маленькими детьми. Теперь свекор хочет распродать свое имущество, а то, что останется, сжечь и перейти со свекровью к невестке, то есть к Катерине, думает, что ее Советская власть не тронет. Катерина боится и свекра, и националистов, поэтому просит позволения передавать срочную информацию не лично — ее могут выследить, — а через родича-лесника, честного человека, которому она доверяет.
Беседа затянулась допоздна. Вечером капитана Шульгу пригласил начальник управления полковник Максим Петрович Соколюк.
— Интересная история, Дмитро Мусиевич, — сказал полковник, ознакомившись с делом. — По всем приметам Катеринин свекор — один из главарей ОУН, на связь с которым руководители из УПА не так давно направили посланца с секретной почтой. Уже на обратном пути во время нечаянной перестрелки с группой «ястребков» связной был тяжело ранен. В больнице, куда его немедленно доставили, бандеровец дал кое-какие сведения о группе националистов, которая вот-вот должна двинуться за границу. Но, к сожалению, оуновец умер, так и не сказав ничего конкретного. Возможно, что Катеринин свекор и был тем человеком, которому поручено сопровождать группу? Главное, обезвредить связных и перехватить почту. Необходимо уничтожить и ту банду, которая обосновалась на хуторе. Но все это нужно сделать так, чтобы не спугнуть свекра. Его пока что не трогайте — нужен для другого дела. И еще одно, товарищ капитан, — добавил Максим Петрович, — чаще информируйте управление и лично майора Кротенко о состоянии дел в районе.
В заключение полковник Соколюк пожелал капитану успехов и добавил:
— Будем ждать новостей. Надеюсь, они будут более утешительными…
Свекор проведал бункер на околице — это было первое, что услышал капитан Шульга от Епифанова после возвращения из Львова.
Приказав оперуполномоченному и дальше следить за почтой от Катерины, начальник райотдела НКГБ поспешил в райком партии, но Ермолая Яковлевича не застал. Позвонил ему домой. Паливода взял трубку и, узнав по голосу Шульгу, попросил немедленно зайти к нему.
Стемнело. Во дворе дома, где жил секретарь райкома, стояла подвода, запряженная лошадьми. Двое мужчин сбрасывали дрова, а Ермолай Яковлевич складывал их у забора. Увидев Шульгу, Паливода пригласил его в дом. И как только они переступили порог, подошел к столу, открыл ящик и достал оттуда записку.
— Вот возьмите эту бумажку, — сказал он взволнованно. — Я вынул ее из ящика для писем перед тем, как вы позвонили.
— «Пошлите людей к сараю старшего брата дьяка, — читал вслух капитан, — там есть бункер. Найдете девять человек. Торопитесь. Они будут до утра. Берите с собой и дьяка. Он все знает».
— Какой-то ребус! — воскликнул с досадой Ермолай Яковлевич. — Ничего не пойму. Возможно, записку подбросил кто-то из тех, кто привез дрова, потому что раньше я брал газеты и ничего не видел.
— Вы заказывали на зиму дрова? — спросил капитан.
— Да, месяц назад.
— И один из этих мужиков — лесник?
— По крайней мере, так он представился. Это можно проверить…
— Не надо, — возразил Шульга. — Теперь все ясно: записка от Катерины. Припоминаете, Епифанов рассказывал о каком-то леснике, который должен стать связным между нами и Катериной? Видно, на этот раз воспользоваться почтой женщина не смогла — слишком уж срочное сообщение. Операцию надо провести сегодня же.
Читать дальше