Евгений Татарченко - Воздушные силы в итало-абиссинской войне

Такой способ оправдания, маскировки и проведения интервенции чрезвычайно характерен для современной империалистической буржуазии.

В 1934 г. был разработан окончательный план войны и начата подготовка железных дорог в Италии, дорог грунтовых — в Эритрее и в Итальянском Сомали.

Мировой экономический кризис особенно больно ударил по Италии. Ее экспорт и импорт катастрофически упали. Государственный долг вырос на 15 млрд. лир. Колоссальное количество безработных и всеобщее недовольство населения создали весьма опасную обстановку в стране. Итальянское правительство видело выход из опасного для него положения внутри страны в войне. Войной можно было многое извинить. Успех в войне укрепил бы правительство. Правда, неуспех означал бы его крах. Но политический авантюризм как раз и сказывается в этой игре ва-банк.

«Тот факт, что не задачи внутреннего хозяйственного и культурного подъема, а рискованную войну за новые колонии господствующие силы Италии рассматривают, как главный путь к своему дальнейшему усилению, говорит сам за себя. Даже теперь, когда капиталистические страны в большей или меньшей мере, — весьма, впрочем, неравномерно, — выходят из экономического кризиса последних лет, — даже теперь они уже сами не верят в возможность значительного роста своих сил на основе развития своих внутренних сил. Только в этой связи можно понять развязку новых империалистических войн за колонии. В этом же и глубокая основа итало-абиссинской войны» (доклад тов. Молотова, «Правда» № 11, 1936 г.).

В.И. Ленин говорил, что «для империализма существенно соревнование нескольких крупных держав в стремлении к гегемонии, т. е. к захвату земель не столько прямо для себя, сколько для ослабления противника и подрыва его гегемонии» (Ленин, т. XIX, стр. 145).

Кроме экономических и политических мотивов («политически империализм есть вообще стремление к насилию и к реакции»— там же, стр. 144), важнейшую роль в истории новейшего времени играют военные, стратегические мотивы, заблаговременный захват опорных пунктов в предвидении критического момента в развитии событий, когда, наконец, потребуется продолжение империалистической политики другими, насильственными средствами, т. е. силой оружия.

Война Италии за Абиссинию преследовала и экономические, и политические, и непосредственно военные цели: «…финансовый капитал вообще стремится захватить как можно больше земель каких бы то ни было, где бы то ни было, как бы то ни было, учитывая возможные источники сырья, боясь отстать в бешеной борьбе за последние куски не поделенного мира или за передел кусков, уже разделенных» (Ленин, т. XIX, стр. 138).

Несомненно, Италия серьезно надеется на получение из Абиссинии сравнительно дешевого сырья для своей промышленности и на освобождение таким путем от тяжелой сырьевой зависимости от других стран. Несомненно, она надеется в самой Абиссинии организовать эксплуатацию населения и привлечь его к разработке недр и плодороднейшей почвы. Она надеется выжать все соки из туземного населения и разжиреть за его счет. Она стремится к экономической независимости, прежде всего, чтобы таким образом прийти к экономической гегемонии в пределах пресловутой новой римско-итальянской империи, которая, как мы видели, по нескромным мечтам включает в себя все Средиземное море, Испанию, многие страны по берегам Средиземного и Красного морей. Но экономические цели выдвигаются вперед только для пропаганды. Абиссиния нужна Италии главным образом как трамплин для осуществления весьма широких политико-стратегических планов.

В своей программной речи 19 марта 1934 г. Муссолини так характеризовал задачи внешней политики Италии: «Исторические задачи Италии имеют два имени: Азия и Африка. Юг и Восток являются двумя странами света, которые должны пробудить интерес и волю итальянцев».

Далее Муссолини приводит различные «геополитические» обоснования: «Из всех великих держав Западной Европы Италия ближе всего расположена к Африке и Азии. Немного часов путешествия по морю и несколько часов путешествия по воздуху достаточны, чтобы связать Италию с Африкой и с Азией». Не приводя других его, столь же «веских» оснований, обратим лишь внимание на то, что тогда Италия не осмеливалась еще прямо заявлять о своих планах, как она делает это теперь. Муссолини в 1934 г. говорит лишь о том, что, мол, Италия имеет исторический долг ввести Африку и Азию в орбиту мировой цивилизации через Средиземное море, как море связующее, а не разделяющее друг от друга Запад и Восток, Запад и Юг.