Вера Шапошникова - Ярославичи

Окончив историко-филологический факультет Ярославского педагогического института, она держала экзамен в аспирантуру. Однако имевшееся там место по русскому языку было ликвидировано, и она пришла в библиотеку. Это было около тридцати лет назад. Со временем отдел, который ей поручили возглавить, превратился в крупный информационный и методический центр по краеведению.

— Библиотека сыграла большую роль в организации революционного движения, — рассказывала она. — Тут было легальное место явок. В пятом году пришла сюда гимназистка Марина Семеновна Дегтева — вот тут о ней говорится.

Смирнова открыла книжку. Со страницы смотрела юная революционерка: чистое, вдохновенное лицо.

— Через нее осуществлялась связь с организациями партии, с центром. Она вела занятия в кружках, хранила партийный архив. Была избрана в состав ярославского комитета РСДРП. Пережила аресты, заключение в крепости. После революции продолжала заниматься библиотечным делом.

— Здесь, в этой Некрасовской библиотеке? — спрашивала я.

— Некрасовской мы стали только в шестьдесят седьмом году, когда получили это новое здание. Влились новые фонды, формирование стало целенаправленным. Но вообще мы до сих пор ощущаем недостаток исторической литературы, особенно касающейся первых лет Советской власти. Много фондов погибло во время белогвардейского мятежа.

Камелия Васильевна показывала мне сборники библиографических и методических материалов, которые издавались ранее, — нынче нет у них издательских прав. Заметила, что за последнее время усилился интерес к истории местного края, но интерес этот носит природо-хозяйственное направление. О Ярославле говорила с беспредельной любовью, с глубоким знанием всей его жизни, и ее приглашение на «Грозу» я восприняла, как желание познакомить меня еще с одной из сторон жизни города.

Мы условились встретиться у театра. Я пришла сюда загодя и сидела на скамье в скверике перед классической архитектуры зданием, на фронтоне которого в непринужденном изяществе расположились музы. Вид на здание открывали, подобно пропилеям, стройные голубые ели. Все скамейки в скверике были заняты. Вокруг клумбы прогуливалась молодежь, молодые матери с детскими колясочками, рядом двое парней обсуждали какой-то футбольный матч. Немолодой мужчина задумался, опустив на колени номер «Северного рабочего». Отдыхал, предавшись созерцанию. Там, куда направлен его взгляд, через дорогу, на площадке у городского парка высится бронзовый памятник основателю первого русского театра. Ярославский скульптор А. Соловьев изобразил его высоким, изысканным, в лосинах. Может, он таким и был, этот лицедей, живший двести пятьдесят лет назад, сжигаемый страстью выразить внутренние переживания людские, как и Даниил Заточник: «Не смотри внешняя моя, а смотри внутренняя моя». Хотел осмыслить время, показать в образах человеческие страсти и характеры?

Не берусь судить о трактовке скульптором образа Волкова. Меня просто обрадовало, когда, приехав однажды в Ярославль, увидела памятник. Потомки почтили память своего выдающегося земляка, хотя и родившегося в Костроме, но созревшего для творчества в этом городе. Вот ведь не только «Каменные сказы», настенные росписи, портретная живопись, но и театральная деятельность. Федор Волков...

Я поделилась своими мыслями с подошедшей Камелией Васильевной.

— Не только он. Вы слышали о судьбе Герасима Лебедева? — спросила она.

— Это востоковед? Где-то читала о нем...

— О нем немало написано. Певец, музыкант, театральный деятель, Последователь Волкова. Жил тогда же, в восемнадцатом веке. С капеллой при русском посольстве отправился в Индию. Жил там несколько лет, создал первый индийский театр европейского типа, на свои средства построил помещение, обучил местных актеров, переводил английские пьесы на индийский язык, который самостоятельно выучил. В общем, романтическая история. Нам, однако, пора.

— Что же он там и остался, в Индии?— спросила Камелию Васильевну, когда мы заняли свои места в партере.

— Вернулся домой. С большими приключениями, правда, но добрался до России. В журнале «Вокруг света» был интересный очерк — «Семь лиц Герасима Лебедева (к биографии русского индолога, основателя бенгальского театра в Калькутте)». Могу подобрать библиографию, — предложила Смирнова.

Я только успела кивнуть. Погас свет, начали развиваться такие знакомые, но каждый раз по-новому воспринимаемые события.