Павел Якушкин - Из Астраханской губернии

— Здравстуйте, Григорьичъ, заговорила одна, обращаясь къ козаку-зеленой-шубѣ:- какъ же такъ: мимо ѣдете, а къ намъ и не заглянете!…

— Здравствуйте, Арина Петровна!… Какъ васъ Богъ милуетъ? отвѣчалъ козакъ.

— Слава-Богу! слава-Богу, Данила Григорьичъ!… Д не грѣхъ вамъ ни завернуть къ намъ? Вѣдь и всего-то крюку версты двѣ, да и того не будетъ!…

— Эхъ, Арина Петровна!… Желѣзную дорогу не то на двѣ версты, на два аршина не подвинешь; а я будь, у самаго носу проѣдешь, а машину не остановятъ для тебя!…

— Здравствуйте, Данило Григорьичъ! залепетала другая козачка:- здравствуйте!…

— Здравствуйте, Степанида Ильинишна, здравствуйте! добродушно отвѣчалъ козакъ.

— Роденьку наши, Григорьичъ?

— Слава-Богу! привелъ Господь встрѣтиться вотъ здѣсь, съ Ариной Петровной.

— Ну, славу-Богу!…

— А Арина Петровна развѣ съ родни приходится тебѣ, Данило Григорьичъ?

— Какъ же…

— А какъ же! перебила Степанида Ильинишна:- бабушка Григорьича изъ Дубовки, а двоюродная тётушка Петровны изъ Калачинской станицы… у дядюшки Григорьича… у тетушки Петровны… И пошла, и пошла, и пошла Степанида выводить всю родню и Григорьича и Петровны: по ее вышло, что они точно родственники, въ чемъ они и прежде не сомнѣвались; ну, а такъ, на вредномъ для меня сѣверѣ, пожалуй, сказали бы, что Григорьичъ родня Петровнѣ потому только, что дѣдушка Петровны, да бабушка Григорьича, на одномъ солнышкѣ онучки сушили… Все родичи!…

— Что такъ долго стоимъ? спросилъ козакъ, вѣроятно, уже ѣздившій прежде здѣсь и знавшій обычая желѣзныхъ дорогъ, у стоявшаго около вагона козака.

— Да что, Потапычъ! отвѣчалъ тотъ, ухмыляясь:- приходится намъ пропадать!… Насъ отъ машины отцѣпили, машина свиснула, мы и остались здѣсь одни!…

— Машина на разводы вагоны повезла, замѣтилъ другой:- тѣ здѣсь оставить надо.

— Машина не скоро придетъ, утверждалъ смѣясь козакъ: — насъ здѣсь совсѣмъ бросятъ.

— Сейчасъ придетъ!

О, несчастный козакъ! онъ, я думаю, читалъ новѣйшія географіи, въ которыхъ объясняютъ, что вся Средняя Азія лежитъ въ Европѣ, и, по простотѣ своей, повѣрилъ этимъ ученымъ составителямъ пространныхъ и краткихъ географій.

— Что локомотивъ долго нейдетъ? спросилъ помощникъ начальника волжско-донской желѣзной дороги, сидѣвшій въ первоклассномъ отдѣленіи нашего вагона.

— Не могу знать! отвѣчалъ кондукторъ, котораго спрашивалъ начальникъ.

— Узнать!

— Что нибудь да сдѣлалось съ машиной, заговорили въ нашемъ отдѣленіи.

— Что нибудь плохое!…

— Не было бъ бѣды!

— Машина съ рельсовъ сошла, донесъ начальнику запыхавшійся кондукторъ.

— Что?

— Рельсы разъѣхались!

— Какъ?

— Рельсы раздвинулись, машина и сѣла, пояснялъ прибѣжавшій кондукторъ.

Вы видали, вѣроятно, какъ маленькихъ дѣтей сажаютъ верхомъ на колѣни и качаютъ; дѣти воображаютъ, что они верхомъ ѣдутъ, качающій ребенка приговариваетъ: „Ѣхалъ-ѣхалъ мужикъ!… Ѣхалъ-ѣхалъ мужикъ!… ѣхалъ… да и провалися!“ Съ послѣдними словами качающій раздвигаетъ ноги, и ребенокъ проваливается дѣйствительно. Желѣзная дорога съ нами сдѣлала то же самое; мы ѣхали-ѣхали!… Ѣхали-ѣхали… Рельсы раздвинулись, мы и провалились!…

Вы не удивляйтесь этому случаю… да кто и не случай — кто обычай: въ Калачъ ѣхалъ помощникъ начальника дороги, съ нимъ то же случилось… Или ужь это счастье такое плохое, что, какъ онъ ни поѣдетъ, непремѣнно съ нимъ что-нибудь да случится?!…

— Дали по телеграфу знать въ Царицынъ, что здѣсь остановка, сказалъ намъ кондукторъ.

— Для чего?

— А чтобъ такъ, въ Царицынѣ, знали, что остановка, чтобъ еще поѣзда не пускали.

— Долго мы здѣсь простоимъ? спросили козаки стоявшаго у нашего вагона кондуктора.

— Сейчасъ справятъ!

Всѣ пошли смотрѣть, какъ машина сѣла, какъ ее подымать будутъ: я остался въ вагонѣ.

— Сколько народу сбили въ машинѣ! объявили пришедшіе отъ машины оставшимся въ вагонѣ. — Сколько народу сбили, и, батюшки мои!…

— Просто страсть!

— А все толку нѣтъ!

— Нѣтъ толку?

— Ни рожна не додѣлаютъ!

— Отчего жь такъ?

— Да ты взгляни на машину-то! Вѣдь въ машинѣ этой пудовъ тысяча будетъ…

— Больше будетъ…

— Взять-то не сподручно…

— Ничего не подѣлаешь…

Толпа народу безпрерывно мѣнялась: одни уходили посмотрѣть на машину, другіе — возвращались съ новыми соображеніями и съ новыми извѣстіями.

— Самъ начальникъ на машину пришелъ, говорилъ одинъ возвратившійся.

— Еще народу пригнали.

— Слава Богу!…