Михаил Окунь - Инкубы и суккубы

В мифологии различных европейских народов бытовали хитроумные демоны-сладострастники, принимавшие мужской (инкуб, от латинского «лежать на») или женский (суккуб, «лежать под») облики и вступавшие в половую связь с людьми. Инкубы чаще заявлялись к ведьмам, хотя самой лакомой их добычей были монахини. Суккубы предпочитали соблазнять отшельников и священников, не брезгуя, однако, и грешным мужским населением.

Одним из первых теоретиков инкубата был парижский епископ Гильом Овернский (1180–1249) – именно в XII веке интерес к этому вопросу резко вырос. Гильом утверждал, что демоны не способны на полноценные сексуальные отношения, но умело создают иллюзию таковых, а сперму при этом воруют на стороне. Каким образом они это делают, ученый священник не поясняет (быть может, ценным продуктом с инкубами по-сестрински делятся суккубы, предварительно добыв его у своих любовников?). Уворованное семя инкубы затем «вдувают в женское чрево». В доказательство своей версии епископ ссылается на неких португальских ведьм, беременевших, как он утверждал, от ветра. Тут невольно вспоминается анекдот из серии «армянское радио»: «Может ли женщина забеременеть от пыли? – Может, если пыль столбом». Гениальную догадку своего коллеги впоследствии подхватывают другие демонологи, утверждая, что инкубы не оплодотворяют, а лишь «перемещают семя».

Мотив «холодного семени» проходит красной нитью через все истории о славной половой деятельности инкубов. При этом подчеркивается, что демон, хотя и пытается его разогреть, не может превозмочь этот недостаток своей сексуальной природы: «Некая ведьма однажды спросила у дьявола, почему он не разогреется, а тот ответил, что делает все, что может». Мол, дорогуша, не требуй от меня слишком многого – в конце концов, и так сойдет. В то время как ведьмы в своих показаниях на допросах под пытками в Сан-Оффицио (Святой инквизиции) единодушно отмечали холодность спермы, изливаемой инкубами, демонологи ломали головы над тем, как преодолеть следующее противоречие: если семя холодное и, строго говоря, уже непригодное для зачатия, то почему партнерши инкубов все же беременеют? В итоге, был выдвинут следующий тезис: «Демоны столь быстро передвигаются, что семя не успевает окончательно охладеть». То есть стибрил где-то пару граммов – и опрометью под одеяло к любимой женщине. Одна нога здесь, другая там.

Тут полет фантазии средневековых исследователей не знает границ. Половому члену инкуба приписывалась самая невероятная физическая природа. Его изображали раздвоенным или в виде змеи. Утверждали, что он похож на железный прут, а по размерам не уступает члену осла. Что, с одной стороны, он как «горящая головня», с другой – ледяной. Представительницы прекрасного пола согласятся, что и то и другое – малоприятно. И все же,

Отвечая на этот важный вопрос, демонологи изрядно путаются в показаниях. Высказывается множество предположений о характере полового акта с инкубом: он протекает с «наивысшим наслаждением» (Грилландус, «Трактат о ведьмах», 1592 г.) или наоборот, «не несет никакого наслаждения, лишь ужас» (Гвацци. «Компендиум ведьм», 1608 г.). Акт «холоден и неприятен», а его участники потом чувствуют себя «расстроенными и ослабленными». Некий бедняга, которого суккуб не отпускал целый месяц, в результате даже помер. В то же время, несмотря на «холодность природы демонов», подчеркивалась их сексуальность и способность к вполне приличной длительности полового акта. Так, ведьма Маргарита Бремон признавалась, что демон пробыл с нею более получаса. Очевидно, половой неврастенией инкубы не страдали. А некоторые особо агрессивные приставали к женщинам даже во время проповеди. Стоит также отметить, что инкубы и суккубы с дьявольской хитростью частенько принимали облик умерших близких (мужа, жены) своей жертвы.

Считалось, что человек может сожительствовать с суккубом долго и, в общем-то, в мире и согласии (чего не скажешь о гораздо более ветреных инкубах). Например, священник Бенуа Берн, ставший ведьмаком и сожженный на костре в возрасте восьмидесяти лет, признал на допросах, что жил с суккубом по имени Гермиона в течение сорока лет, при этом демон оставался невидимым для окружающих. Серебряную годовщинку, стало быть, справили, а до золотой недотянули – отцы-инквизиторы со своим аутодафе помешали. Как в песне: «Серебряные свадьбы, негаснущий костер…»