В. Пенской - Сражение при Молодях 28 июля - 3 августа 1572 г.

И. Воротынскому, полковая роспись его рати и роспись голов в его войске[5]. Впервые эти документы были обнаружены и опубликованы С.М. Середониным в конце XIX в.[6], повторно их издание подготовил В.И. Буганов, который попытался учесть ошибки, допущенные при первой публикации[7]. Ценность этих документов заключается прежде всего в том, что они, во-первых, позволяют уточнить основные положения плана русского командования на лето 1572 г., а во-вторых, благодаря им появляется редкая возможность представить примерную численность войска, выставленного на южных рубежах в преддверии татарского нашествия, что позволяет также прикинуть примерную численность всей полевой армии Русского государства в начале 70-х гг. XVI в.

Некоторые детали, дающие возможность уточнить подготовку русской стороны к решающей битве, можно почерпнуть из местнических дел, тесно связанных с разрядными записями[8].

Не менее важным источником для реконструкции картины событий лета 1572 г. является так называемая «Повесть о бою воевод московских с неверным ханом»[9]. В.И. Буганов, опубликовавший тексты этой «Повести», отмечал, что она является наиболее полным, день за днем описывающим события конца июля – начала августа 1572 г. сочинением, и к тому же была составлена, судя по всему, человеком, или непосредственно участвовавшим в боях с татарами, или же пользовавшийся сведениями, полученными, что называется, «из первых рук». Хотя, как указывал, историк, «Повесть» стала «своеобразным историко-литературным откликом на события 1572 г.», тем не менее, ее можно считать «доброкачественным историческим источником»[10].

Естественно, что мимо такого чрезвычайно важного события не могли пройти и русские летописцы. Сведения о кампании 1572 г. сохранились в целом ряде летописей, причем качество и информативность их неравнозначна — от весьма кратких сообщений до полноценных рассказов, подробно описывающих ход отражения нашествия чуть ли не по дням. Ярким примером летописных свидетельств, относящихся к первой группе, могут считаться Архангелогородский летописец и Соловецкий летописец второй половины XVI в.[11] Во вторую группу входят такие памятники, как Пискаревский, Московский и, несомненно, второй, более полный, вариант Соловецкого летописца, опубликованный В.И. Корецким[12] . Заслуживает упоминания и так называемая 2-я Новгородская летопись[13] .

Оставило свой след Молодинское сражение и предшествовавшие ему события также в записках иностранцев. Среди них первое место, безусловно, принадлежит мемуарам немецкого авантюриста Г. Штадена. Он принимал самое непосредственное, хотя не слишком удачное, участие в событиях лета 1572 г., и поэтому свидетельство немца имеет большую ценность[14] . Упоминается битва при Молодях в дипломатической переписке того времени[15] . Не миновал ее в своем сочинении и князь А. Курбский[16] .

Таким образом, сегодня в нашем распоряжении имеется достаточно обширный комплекс документов и материалов, позволяющий реконструировать как ход кампании 1572 г. и сражения при Молодях по месяцам и даже по дням, так и события их предварявшие. Вместе с тем нельзя не отметить, что в отечественной историографии сама битва в частности и кампания этого года в целом, несмотря на всю их значимость, выглядят в известном смысле недооцененными. Их затмевают татарское нашествие 1571 г., сопровождавшееся сожжением Москвы, и наиболее важное событие — отмена опричнины, пришедшееся как раз на это время. Да и сам комплекс источников привлекался к описанию и анализу случившегося летом 1572 г. как правило, выборочно, в зависимости от той задачи, которую ставил перед собой тот или иной историк. Они же обычно мало интересовались военными аспектами, отсюда и разночтения в предлагаемых реконструкциях событий 1572 г., и явные ошибки при описании боевых действий, и другие недочеты.

Первым историком, который обратился к интересующей нас проблеме, может считаться А. Лызлов. В своей «Скифской истории», опираясь главным образом на «Повесть», он дал первое описание как самой кампании, так и сражения при Молодях[17] . Князь М.М. Щербатов, используя документы Посольского приказа и разрядные записи, подверг критике работу Лызлова, предложив свою оригинальную версию событий[18] . Не оставил без внимания эту страницу отечественной истории выдающийся российский ученый начала XIX в. Н.М. Карамзин[19] . Его описание, основанное прежде всего на летописных свидетельствах и на тексте «Повести», сегодня представляет ценность только с историографической точки зрения. Мимоходом коснулись кампании 1572 г. крупнейшие историки второй половины XIX столетия — Д.И. Иловайский, С.М. Соловьев и Н.И. Костомаров[20] . Тогда же формируется постепенно и характерный подход к ее изучению — в контексте событий 1569—1571 гг., истории опричнины и Ливонской войны, которые явно заслоняли Молодинскую кампанию. Примечательно, что в обстоятельном труде по истории Крымского ханства, принадлежащем перу В.Д. Смирнова, немало места отведено нашествию Девлет-Гирея на Москву в 1571 г., совместному турецко-крымскому походу на Астрахань в 1569 г., но ни слова не говорится о ханском походе 1572 г. и его последствиях[21] .

Читать дальше