Сергей Бирюк - Пехота Сталина в «Зимней войне». Обойти «Линию Маннергейма»

25-й мото-кавалерийской дивизии предстояло участвовать в деблокаде 18-й стрелковой дивизии и 34-й легкотанковой бригады. На фронте дивизию встретила лесисто-болотистая местность. Ее устилал глубокий снежный покров глубиной до 1 м, температура снижалась в отдельные дни до -40.

Красноармеец 37-го отдельного лыжного батальона, приданного дивизии, Константин Куликов вспоминал: «Утром состоялось общее построение батальона. Каждый доброволец получил, как тогда называли, «северный ворошиловский паек» на 5 суток (всю войну своих походных кухонь мы не имели). На сутки бойцу полагалось: 200 г бекона, 150 г сливочного масла, 150 г сахара, галеты и ржаные сухари, а также шкалик водки. Но такое великолепие наблюдалось только в самом начале. □ дальнейшем, например, ржаных сухарей, незамерзающих при любом морозе, не было, вместо них выдавали буханки черного хлеба, промерзающие настолько, что их не брал ни нож, ни топор, ни пила. Оставалось единственное средство – бросить буханку в костер. Верхняя корка сгорала, под ней оставался оттаявший слой, его обгладывали, и операция повторялась. Во время получения пайков в небе показался наш самолет, сбросивший вниз кипу листовок. Текст помню почти дословно, так эти листовки здорово нас огорошили. До фронта, из сообщений печати, мы знали об успешном продвижении советских войск, а тут из текста обращения вдруг узнали об окружении двух наших дивизий, если не ошибаюсь, 18-й и 168-й, которые нас совместно с другими частями призывали вызволить из блокады» [9, с. 564].

Противник опирался на опорные оборонительные районы и отдельные пункты, состоявшие из ДЗОТ, различного рода заграждений, хорошо замаскированных в лесу, имевших отсечные позиции и круговую оборону. На «Высоте с камнем» естественные каменные глыбы были использованы обороняющимся противником как хорошие укрытия от советской артиллерии. Эти укрытия оказались неуязвимыми для артиллерии и явились серьезной преградой [1, л. 2–3].

138-му, 63-му и 14-му мото-кавалерийским полкам противостояли части финского 39-го пехотного полка, 111-му мото-кавалерийскому полку – 1-й егерский батальон и юнкера Выборгского пехотного училища. Противник оборонял рубеж Куйкка, Ниемеля составом до 2-х батальонов и имел опорную базу Ниетярви и артиллерию в районе Симес, Ниетярви.

Приказом № 001 командующий Южной группой поставил задачу к 3 февраля занять исходное положении в районе безымянной высоты 2–3 км восточнее Питкяранта.

Утром 4 февраля во взаимодействии с группой генерала Петрова справа и 11-й стрелковой дивизией слева наступать на Леметти, с задачей к вечеру овладеть районом высоты 69, 8 и 5 февраля освободив гарнизон Леметти южное и северное, войти в живую связь с 18-й стрелковой дивизией.

Перед началом наступления командир дивизии и командиры полков и эскадронов провели рекогносцировку фронта наступления. Согласно отчету о боевых действиях дивизии: «Недостаток свободного времени не дал возможности организации своевременной разведки противника и путей выхода полков на исходное положение» [1, л. 4].

При рекогносцировке 3 февраля командиры подразделений 138-го полка попали под сильный огонь противника. Согласно журналу боевых действий полка: «Понеся потери (первые в полку) 5 чел. убитыми и 3 чел. ранеными, командиры эскадронов отошли, отозванные командиром полка. С большим трудом удалось выйти из-под огня противника ИНШ-2 ст. лейтенанту тов. Горюнову» [3, л. 5].

Выдвижение артиллерии запоздало, так как автомашины с мотопехотой двигались быстрей тракторов, буксирующих орудия. «Части, выходя на исходное положение, мат. часть своей артиллерии перетаскивали на руках, поэтому последняя запоздала и в арт. подготовке не участвовала, а сопровождала огневым валом свои полки». Тылы дивизии к началу наступления находились на марше, вышли в исходный район только к вечеру 4 февраля. По сути дела дивизия была брошена в бой с марша.

Приступив к выполнению задачи, части дивизии выходили на исходное положение ночью. Дорог не было, и все они двигались по одной тропе. Линии связи, проложенные по тропе, обрывались выдвигавшимися частями. Комдив по приказу штаба группы должен был иметь связь не только со своими полками, но и с вышестоящим командованием. Все это при недостатке средств связи в дивизии. Кроме того, противник уничтожал все, что не повредили свои войска. Все это привело к нарушению телефонной связи с полками, затруднив управления ими [1, л. 6].

Командование дивизии и политотдел должны были лично присутствовать в частях и выводить их в исходные позиции, проверяя исполнение приказа.