Исса Плиев - Разгром «армии мстителей»

Мы возвращались в поселок пригородного совхоза Ульяновка, где расположился штаб Конно-механизированной группы. На одной из улиц его мы встретили подразделение партизан. Среди них я увидел несколько солдат в форме чехословацкой армии и вспомнил Мелитополь, конец октября 1943 года и переход 1-й словацкой пехотной дивизии, которую гитлеровцы называли «дивизия — быстро домой». Тогда на нашу сторону перешли только боевые части, находившиеся главным образом в первом эшелоне боевых порядков. Мы остановились. Это оказалось подразделение объединенного отряда, базировавшегося в одесских катакомбах. Кстати, мне довелось заглянуть в один из партизанских входов в катакомбы. Это небольшое, тщательно замаскированное отверстие среди развалин на пустыре. А вообще, катакомбы представляют собой длинные, широко разветвленные подземные ходы под городом и его окрестностями. Катакомбы образовались в результате бессистемного добывания строительного камня, так называемого ракушечника-известняка, из которого построено большинство старых зданий города. Встретившиеся нам словаки оказались из той самой 1-й словацкой пехотной дивизии. Мне рассказали, что подразделения второго эшелона и тылы этой дивизии были сразу же отведены из прифронтовой полосы в Кривой Рог, а затем переброшены в Одессу. Осенью 1943 года сержант Кончетти установил связь с командованием партизанской республики. Словацким друзьям было поручено доставлять оружие, боеприпасы, вести разведку, выполнять роль связных между отрядами. Комендант города, подозревавший словаков в связях с партизанами, решил отправить их часть в Тирасполь. В тот же день сержант Кончетти предложил полку в полном составе перейти на сторону партизан. Связавшись со штабом партизанского движения города, словаки ночью спустились в катакомбы. Кончетти был назначен командиром этой первой партизанской части.

— Передайте товарищу Кончетти мой дружеский привет, — сказал я, прощаясь со своими новыми товарищами.

— Дяденька, фашистов навсегда прогнали? — спрашивает девочка.

Словацкий солдат печально пожал плечами и с приятным мягким акцентом печально произнес:

— Наш командир, как это сказать, фчэра помьер.

— Кончетти, товарищ генерал, вчера в бою был ранен в грудь навылет. Говорят, что уже скончался, — объяснил командир подразделения.

Сказано это было с чувством глубокой скорби, которая невольно передалась и мне. Мы потеряли близкого друга, брата по крови и убеждениям.

Поздно вечером мы сидели у нашей боевой рации и слушали сообщение Совинформбюро. Отовсюду сообщались успехи Советской Армии. А вот и о наших боевых делах: «…Войска 3-го Украинского фронта сегодня 10 апреля в результате умелого обходного маневра пехоты и Конно-механизированных соединений в сочетании с фронтальной атакой овладели важным хозяйственно-политическим центром страны, областным городом Украины и первоклассным портом на Черном море — Одесса, мощ-ным опорным пунктом немцев, прикрывающим пути к центральным районам Румынии…» Мы отсчитали двадцать четыре залпа из триста двадцати четырех орудий, которыми столица нашей Родины чествовала освободителей Одессы.

В полночь 10 апреля было, наконец, получено боевое распоряжение штаба фронта. «Группе Плиева, — говорилось в нем, — во взаимодействии с 8-й гвардейской армией уничтожить отходящие на Овидиополь колонны противника, и к утру 12. 4. 44 г. выйти на побережье Каролино-Бугаз, Ильичевка». [51]…Генералу Чуйкову ставилась идентичная задача, но с выходом на берег Днестровского лимана на участке Беляевка, Овидиополь, Каролино-Бугаз. Таким образом, Конно-механизированная группа направлялась на юго-запад вдоль побережья Черного моря, а 8-я гвардейская армия по тем местам, где мы шли на Одессу, только в обратном направлении от Одессы на запад.

Наступление к Днестровскому лиману, как мне казалось, будет в значительной мере облегчено тем, что Овидиополь удерживает наша 10-я гвардейская кавалерийская дивизия. Штаб группы так и не смог связаться с генералом Горшковым, поэтому мы, естественно, толком не знали обстановку на этом участке. Предполагая, что радиостанции 10-й гвардейской дивизии по различным причинам выбыли из строя, немедленно приказал направить в дивизию офицера, чтобы уточнить обстановку и передать боевое распоряжение. Генерал Пичугин поручил это помощнику начальника оперативного отдела майору Морозову. Этот храбрый и предприимчивый офицер часто с успехом выполнял сложные и опасные задания, но на этот раз боевая удача не сопутствовала ему.