Максим Федоренко: Русский гамбит генерала Казанцева

Император Николай I менял наместников, стремясь ускорить окончание войны…

Командующим войсками Северо-Кавказского военного округа (СКВО) генерал-лейтенант Виктор Германович Казанцев стал неожиданно для себя быстро. В конце 1996 года он прибыл в округ на должность первого заместителя командующего из Забайкалья, где возглавлял штаб округа. А весной 1997 года, на коллегии Министерства обороны Российской Федерации непредсказуемый Президент России, Верховный Главнокомандующий Вооруженными Силами страны Борис Ельцин буквально обезглавил военное ведомство: отправил в отставку министра обороны генерала армии Игоря Родионова и начальника Генерального штаба (ГШ) генерала армии Михаила Колесникова.

Как гласит поговорка, свято место пусто не бывает. Вскоре высшую должность в военном ведомстве занял генерал армии Игорь Сергеев, а начальником ГШ стал прежде возглавлявший СКВО генерал-полковник Анатолий Квашнин. Тогда-то генерал-лейтенант Казанцев и был назначен командующим войсками Краснознаменного Северо-Кавказского военного округа. И уже в декабре Указом Президента Российской Федерации ему было присвоено очередное воинское звание — генерал-полковник.

В непростое время довелось Виктору Германовичу Казанцеву стать во главе Северо-Кавказского военного округа. Регион, где дислоцировались войска, достался командующему особый. Одних субъектов Российской Федерации насчитывалось здесь двенадцать. Да и мятежная Чечня, чей статус так и не был определен точно, находилась под боком. После распада СССР в регионе наиболее остро обозначились сепаратистские тенденции, именно Северный Кавказ стал одним из самых нестабильных в России. И не случайно: ведь на небольшой территории Кавказа располагалось восемь (!) республик и проживали представители более 50 (!) национальностей. И по сей день в регионе насчитывается около десяти «территорий», на которые одновременно претендуют два народа (например, Новолакский район в Дагестане «своим» считают лакцы и чеченцы-аккинцы, Пригородный район в Северной Осетии — осетины, ингуши).

Когда же бывшим административным границам придали международный государственный статус, экономические, культурные и семейные связи между близкими народами, разделенными государственными границами, стали ослабевать. Это отрицательно повлияло на обстановку в приграничных районах Дагестана и Азербайджана, Северной и Южной Осетии, Абхазии и Краснодарского края. В ряде случаев появившиеся межгосударственные проблемы вылились в прямую конфронтацию народов.

Политические процессы, идущие на Северном Кавказе и сегодня, показывают, что национально-территориальные принципы, положенные в основу образования субъектов Федерации, не всегда работают эффективно. Так, в Карачаево-Черкесии кроме черкесов и карачаевцев проживают русские, ногайцы и абазины. В начале 90-х годов эти «нетитульные» народы республики, недовольные статусом национальных меньшинств, пытались провозгласить собственные республики. А в Кабардино-Балкарии своим статусом оказались недовольны балкарцы, которые заявили, что желают отделиться от кабардинцев. Многонациональный состав Северокавказских республик в 90-е годы прошлого века привел к тому, что повышение статуса одного народа воспринималось другими как понижение их собственного. К примеру, в одном только Дагестане конкурировали лезгинское движение «Садвал», кумыкское «Тенглик», лакское «Гази-Кумух», ногайское «Бирлик», аварское народное движение и аварский фронт имени имама Шамиля, Кизлярский отдел Терского казачьего войска. Ощущение людьми разных национальностей своего заниженного статуса подогревало межэтнические конфликты и угрожало безопасности не только Северного Кавказа, но и России в целом.

В политической жизни усиление межэтнической напряженности проявилось в противостоянии лидеров и активистов этнических организаций, которые публично отстаивали интересы «своих» народов. За вожаками, как правило, стояли многочисленные ряды их сторонников.

Одним из основных пунктов, вокруг которого время от времени вспыхивала острая борьба, было этническое представительство в органах власти. Так, в Карачаево-Черкесии в 1999 году борьба за должность главы республики развела по разные стороны «политических баррикад» карачаевцев и черкесов.

Этническое представительство в органах власти и кадровая политика — один из фронтов, на котором разворачивались пока еще холодные межэтнические войны, способные перерасти в «горячие». Для этого использовались разные средства, в том числе и региональное право. Вопреки действующему российскому законодательству, не допускающему ограничений возможностей граждан на занятие должностей в органах власти по этническим, языковым, религиозным и другим признакам, явно или неявно использовалось этническое квотирование (в том числе и непропорциональное). Квотное представительство в республиканских органах власти было узаконено, например, в Адыгее.