В Миндлин - Последний бой - он трудный самый

— Так что будем делать, полководцы? Вот ты, танкист. Сможешь из своих пушек разбить набережную? Чтобы можно было хоть на тот берег вскарабкаться. На нашем солдатики сами спрыгнут в воду. А вот там!..

— Разбить — разобью! Залпами. Но сколько для этого нужно боеприпасов и времени?

— Сколько у тебя снарядов?

— Снарядов? Один «БэКа».

— «БэКа»! Говори определенно!

— По двадцать восемь снарядов на танке. И еще один боекомплект в полковом транспорте. На колесах.

— Всего-то? На сколько же их хватает?

— Да уж по воробьям не стреляем! Это же 122-миллиметровые. Выбираем цели. Вы видели нашу работу.

— Это да! Видели!

— Остается одно, — сказал полковник — начальник штаба. — Мосты!

Все мы их видели. Два моста через Ландвер-канал. Над тем, что подальше, Бендлерским, — эстакада надземной дороги, опоры которой, перешагнув канал, уводят надземку круто вправо — к районам Лихтенберг и Фридрихсфельде. Между мостами на том берегу виднелась уцелевшая ажурная арка входа в метро.

— Теряем время, и от Чуйкова достанется! — снова сердито сказал начальник штаба дивизии. — Миндлин со своим полком задачу получил?! Пусть выполняет! Какие могут быть разговоры?

— Я ему ставил задачу по карте. Знаете: гладко было на бумаге... А тут видите, какой овражек! — Смолин кивнул в сторону канала. — Смогут ли танкисты захватить эти мосты? Тем более им, выйдя на набережную, надо круто разворачиваться и подставлять под огонь свои борта. Це треба обмозгуваты, как говорят украинцы! — Он минуту помолчал, потом обратился к командиру 102-го полка: — Полковник Казаков возьмешь мосты?

— Под таким огнем? Взять — возьмем, товарищ комдив, но ребят погубим много!

— Тоже правильно. Хлопцев жаль, война-то закругляется.

И снова все глядят на меня.

— Ну, гвардии подполковник, твое слово.

И что смотрит комдив? Мне что, не жалко своих танкистов?! Но понимаю: пехоте без танков за канал не прорваться. Надо рисковать!

— Что могу сказать? Приглашения на тот берег от фашистов не дождемся. Надо атаковать!

Я сказал это через силу. В глазах комдива уловил и признательность, и тревогу, и сомнение.

— Я тебе не приказываю! Прошу, друг! А мы тебя прикроем огоньком. Прикроем, начальник артиллерии?

— Прикроем! Можете не сомневаться! — решительно сказал тот и добавил: — Боеприпасов не пожалеем!

— Тогда решено: твой полк захватывает мосты. Остальное знаешь. Командирам 101-го и 102-го стрелковых полков наступать сразу за танками. Смотрите, товарищи командиры, чтобы в подвалы не забиваться! Ясно? Тебе, подполковник, ясно?

— Все ясно! И есть просьба.

— Говори, полковник, — Смолин засмеялся. — Видишь, я тебя уже в полковники произвел. Хороший признак. Будешь самым молодым полковником. У нас они, видишь, все уже солидные дядьки.

— При чем тут возраст?

Смолин задел мое больное место.

— Ладно, не обижайся. Какая просьба?

— Поставьте по берегу канала дымовую завесу.

— О! Идея! — сказал он — с интересом. — Только как я тебе ее поставлю, а? Дымовыми шашками могу помочь, это да. Сам и поставишь.

— Спасение утопающих...

— ...Дело рук самих утопающих? Знаю. Не обижайся, но чего не могу, так не могу. Сколько тебе надо времени на подготовку и задымление?

— Часа полтора-два.

— Ты что?! Даю час. Больше не имею права: приказ командарма!

— Есть!

— Атака через час. Где твой НП будет?

— Пока поставим дымы, будет здесь, на чердаке.

— Добро! Тогда пускай наша линия связи остается у тебя... Ну, с богом, как говорили предки. — Смолин крепко пожал мне руку. И, уже подходя к лестнице, спросил: — Все-таки, между нами, скажи, сколько будущему полковнику лет. Двадцать три?

— Ну, что вы! — Я чуть не задохнулся от обиды. — Двадцать пять!

— Это другое дело. Желаю дожить до ста!

* * *

Группу добровольцев, которым предстояло добежать до парапета Ландвер-канала и поджечь дымовые шашки, возглавил комсорг полка гвардии старший лейтенант Петр Мазурак. Это был лобастый парень с живыми глазами, заводила, за ним шла молодежь. В группу вошли начхим полка капитан Маяков, комсорг роты автоматчиков Всеволод Пайзанский, разведчики Елисеев и Зияков, автоматчик Розенблюм, танкисты Маслов и Антонов.

Задача поставлена, вопросы взаимодействия решены, и, пока химики готовят шашки, мы наблюдаем за берегом.

От сильных взрывов стены и крыша чердака дрожат, отчего кажется, что все предметы на берегу двоятся.

Кто из этих молодых ребят уцелеет, вернется в полк? Они уже не первый год воюют, с опасностями срослись, но сегодняшняя задача необычная.