Лоуренс Райт: Аль-Каида

В каюте первого класса круизного лайнера, следовавшего из Александрии в Нью-Йорк, писатель Саид Кутуб переживал кризис веры. Это был худощавый человек средних лет. Он размышлял, кем станет в Америке — обычным ли аспирантом, который только ест и спит, или же у него есть иное предназначение? Должен ли он строго исповедовать ислам и противостоять соблазнам или, наоборот, следует поддаться искушениям? Это происходило в ноябре 1948 года, и уезжал он из Египта не по своей воле…

Суровый бакалавр был высокомерным и мрачным. Его лицо с высокими скулами украшали усы а-ля Гитлер. Они казались слишком тонкими в сравнении с широким носом. Взгляд был презрительным и надменным. Египтянин, одетый, несмотря на палящее солнце, в строгий костюм-тройку, казался воплощением раз и навсегда установленных правил. Перспектива снова стать студентом этому сорокадвухлетнему преподавателю, к тому же умеющему ценить свое достоинство, представлялась довольно мрачной. В юности он сумел покинуть деревню в Верхнем Египте и стать уважаемым членом образованного общества во имя достойной цели. Благодаря своей социальной критике он не только стал знаменитым литератором, но даже вызвал гнев короля Фарука [3] Фарук (1920–1965) — египетский король в 1936–1952 гг. Был свергнут в результате Июльской революции 1952 г. и выслан из Египта. В 1959 г. принял гражданство іМонако. . Своенравный египетский монарх подписал ордер на его арест. Влиятельные друзья уговорили Саида спешно покинуть Египет.

В то время Кутуб (его имя произносилось как кух-туб) занимал ответственный пост куратора Министерства просвещения. Он был пламенным египетским националистом и антикоммунистом.

Идеи, которые впоследствии стали тем, что ныне называется исламским фундаментализмом, еще не оформились в его сознании. Кутуб позже вспоминал, что не был вполне верующим человеком, когда пустился в путешествие. В своих статьях, чтобы продемонстрировать верность консерватизму, он иногда цитировал Коран, который читал в десятилетнем возрасте. Как и многих египтян, Кутуба раздражали британская оккупация и бесстыдный коллаборационизм пресыщенного короля Фарука. Антибританские настроения охватили Египет, оппозиционные политические круги требовали вывода иностранных войск из страны. Королю пришлось согласиться.

Мужество Кутуба, которого трудно было бы назвать одним из главных представителей современной арабской литературы, смогло проявиться в полной мере лишь в его многочисленных критических статьях. Даже правительство не считало его опасным противником.

Кутуб был человеком Запада. Он предпочитал европейский стиль в одежде, любил классическую музыку и голливудские фильмы. Он читал в переводах труды Дарвина, Эйнштейна, Байрона и Шелли, зачитывался французскими романами, особенно же любил Виктора Гюго. До отъезда Кутуб много размышлял о значении всепоглощающей западной цивилизации. Несмотря на свою эрудицию, он рассматривал Запад как единый культурный феномен. Различия между капитализмом и марксизмом, христианством и иудаизмом, фашизмом и демократией казались ему несущественными по сравнению с единственной границей, которая четко обозначилась в сознании Кутуба: ислам и Восток с одной стороны, христианский Запад — с другой.

Соединенные Штаты, однако, стояли в стороне от колониальных авантюр, омрачавших отношения арабского мира с Европой. В конце Второй мировой войны Америка вбила клин между колонизаторами и колониями. Возник соблазн представить ее в виде образца антиколониализма: побеждающая нация освобождает колонии и торжествует над бывшими хозяевами. Мощь страны основывалась на ее собственных ресурсах, и европейское представление о культурном превосходстве не играло большой роли. Америка позиционировала себя как нация иммигрантов, что дало возможность строить доверительные отношения со всем остальным миром. Арабы, как и большинство других народов, основали в Америке свои диаспоры. Их родственные связи и идеалы были крепче, чем узы, которые связывали их со страной происхождения. Кутуба, как и многих других арабов, шокировало и разочаровало то, что правительство США после войны оказало поддержку сионистам. Когда Кутуб отплывал из александрийской гавани, Египет вместе с пятью другими арабскими странами находился в завершающей стадии неудачной войны с Израилем. Арабы были ошеломлены не столько агрессивностью и мастерством пилотов израильских истребителей, сколько необученностью собственных войск и гибельными решениями полководцев. Позор поражения произвел неизгладимое впечатление на всю арабскую интеллигенцию. «Я ненавижу западных людей и презираю их, — написал Кутуб президенту Гарри Трумэну, который одобрил переселение еврейских беженцев в Палестину. — Все без исключения: англичане, французы, голландцы и, в конце концов, американцы были теми, которым верили многие».