Брайан Кастнер - Долгая прогулка

— Приготовиться к взрыву, — произнес я еле слышно, посмотрел в прорезь в торцевой стенке и нажал кнопку.

Раздался гром, вспыхнуло адское пламя, и в небо взметнулся черный столб дыма высотой с десятиэтажный дом. Ударная волна захлестнула наш короб и сотрясла мои легкие. Диспетчерская вышка в дальнем конце летного поля зашаталась. В построенных иракцами хлипких административных зданиях, расположенных по периметру аэродрома, полопались окна. В лагере саперов зазвонил телефон: наше подразделение извещали о том, что на базу ВВС, возможно, совершен налет.

Этот взрыв вполне соответствовал стандартам голливудских фильмов.

Моя командировка в Балад вскоре после этого закончилась, однако произошло это не из-за уничтожения неопознанного взрывного устройства, полученного от незнакомых людей, а из-за бюрократической волокиты с транспортным обеспечением. В системе военной юстиции, когда речь идет о мелких дисциплинарных проступках, генерал играет роль обвинителя, судьи и присяжных. По причинам, доселе мне не известным, обвинение в конце концов было с меня снято и заменено менее серьезным; я был освобожден от уголовного преследования и отделался выговором с занесением в личное дело. Тем не менее я был жестоко наказан: наказанием стало увольнение из подразделения, в котором я служил. Меньше чем через неделю меня с позором уволили из ВВС и отправили домой. Самолет С-130 вывез меня обратно туда, где выдают по три бутылки пива на день, где сияет солнце, где нет войны: на базу ВВС в Катаре, где возле бассейна разгуливают миниатюрные девушки в бикини. Этот полет был самым долгим и неприятным в моей жизни. Я прилетел в Катар один, благодаря судьбу за то, что меня просто сняли с командирской должности, а не отправили за решетку. И все же мне трудно было смириться с тем, что произошло.

По прибытии в Катар, где размещалась штаб-квартира ВВС США, меня встретил у трапа главный инженер штаба. Он сообщил мне, что планы поменялись, порвал сопроводительные бумаги и объявил, что до конца командировки на Средний Восток я перехожу в его подчинение. Меня освободили из-под стражи, но взамен я должен был пройти через чистилище рутинной работы: перекладывать виртуальные бумаги и отвечать на телефонные звонки, сидя в дальнем углу дешевого передвижного офиса, а также ходить на совещания и «летучки» и представлять командованию точные сведения о том, что я увидел, фигурально выражаясь, «на экране радара». Каждый день я читал подробные отчеты о заданиях, выполненных моими ребятами в Баладе. Каждый день я мечтал вернуться на север Ирака, прекрасно сознавая несбыточность этой мечты.

К тому времени я уже понюхал пороху. Автоматы, вездеходы, любовь, Братство, подрывы, СВУ, дух товарищества, роботы, бородатые офицеры спецназа и минометный обстрел — все это было в моей жизни. Теперь я знал, что в этом терзаемом взрывами краю пыльных бурь вполне можно жить, делая то, что тебе нравится.

Я должен был вернуться в Ирак. Мне необходимо было туда вернуться. Но как?

Я покорно отбывал наказание до тех пор, пока однажды, через четыре месяца, когда моя командировка в Катар подходила к концу, на столе у меня не зазвонил телефон. Звонил мой коллега — командир самого крупного на тот день саперного подразделения ВВС США. Подразделение располагалось на авиабазе «Неллис» под Лас-Вегасом.

— По возвращении в Штаты вы переезжаете сюда и заступаете на мое место, — сказал он тоном, не терпящим возражений.

— Разве вы не слышали, сэр? Меня уволили. Я конченый человек, — ответил я.

— Да, мы в курсе того, что произошло. Подготовьте жену к тому, что по возвращении домой вы при первой возможности переедете из Кэннона в «Неллис». Через год мы снова отправим вас в Ирак, — с этими словами он положил трубку.

Все произошло точно так, как он сказал, и вот я снова здесь. В Киркуке. По колено в крови, среди обгоревших машин, орущих иракских полицейских и беспорядочной стрельбы. Я самый удачливый сукин сын — кому еще так везло?

Я взглянул на часы и посмотрел дату. Прошел месяц с того дня, как меня, словно бычка, доставили обратно в бокс.

Ровно месяц. Я продержался целый месяц на командной должности, и меня не уволили. И не уволят.

— Представляешь? — обратился я к Юбэнку, который разгребал возле белого столбика бензоколонки облитые бензином неподдающиеся идентификации человеческие останки, пытаясь отыскать на них следы взрывчатки, могущие послужить вещественным доказательством. — Я уже месяц здесь, и меня не уволили.