Ефим Смирнов - Фронтовое милосердие

Части и соединения армии уже к исходу 22 апреля ворвались на южную окраину Берлина. Бои приняли ожесточенный и кровопролитный характер. Но берлинский гарнизон, который насчитывал 200 000 солдат и офицеров, был обречен; он лишился помощи войск юго-восточной и юго-западной группировок. 24 апреля 28-я армия 1-го Украинского фронта и 3-я армия 1-го Белорусского фронта соединились юго-восточнее Берлина и изолировали части и соединения 9-й немецкой армии от берлинской группировки. 25 апреля 4-я гвардейская танковая армия 1-го Украинского фронта и 47-я и 2-я гвардейская танковая армии 1-го Белорусского фронта соединились западнее Берлина в районе Потсдам, отрезав от Берлина 12-ю немецкую армию.

В боях непосредственно в Берлине потери ранеными в корпусах 3-й гвардейской танковой армии возросли. За период с 24 апреля по 2 мая в медсанбат 6-го танкового корпуса, например, поступило 877 раненых солдат и офицеров, 7-го танкового корпуса — 1178.

ХППГ, развернутый в исходном положении для обеспечения ввода в бой армии, после сдачи своих раненых фронтовым госпиталям прибыл в район Берлина и развернулся в 40 километрах от корпусов армии. За пять дней работы он был вынужден принять 1234 раненых и больных. 2-й ХППГ, подготовленный вслед за форсированием Шпре, также был освобожден от раненых, прибыл в район Берлина и развернулся в Залове. За период с 26 апреля по 1 мая он принял 1837 раненых. Такая загрузка медсанбатов и госпиталей создавала большую напряженность в работе. В связи с этим нельзя не упрекнуть начальника медицинской службы фронта Н. П. Устинова и главного хирурга фронта М. Н. Ахутина. Они недостаточно настойчиво ставили перед командованием фронта вопрос о необходимости усиления армий фронтовыми госпиталями. Среди них, по данным начальника ПЭП № 179, 9 ХППГ 28 апреля находились в свернутом состоянии в Бунцлау. Запрет осуществлять маневр фронтовыми госпиталями не отвергал исключений, если они диктовались медицинской обстановкой и носили характер обоснованного риска. Устинов сам отличался мужеством и храбростью и требовал их от своих подчиненных. Он поддерживал связь с начмедармами через своих связных офицеров при помощи санитарной авиаэскадрильи, знал о медицинской обстановке и опасности, связанной с маневром госпиталями. Но здесь шла речь не о развертывании фронтовых госпиталей в полосе бегства на запад к Эльбе отдельных групп, частей и подразделений окруженных и основательно потрепанных основных сил (15 дивизий) 9-й и части 4-й танковой армий немцев, а только о переброске этих госпиталей.

Работа полевой медицинской службы всегда сопряжена с опасностью для жизни личного состава войсковых и армейских медучреждений. Об этом хорошо знали врачи, сестры и обслуживающий персонал. В данном случае речь шла об оказании своевременной квалифицированной и специализированной хирургической помощи 5837 раненым, и риск был обоснован. Командование фронта в этой настойчивой просьбе не отказало бы.

Об этом приходится говорить еще и потому, что такое же положение сложилось и в 4-й гвардейской танковой армии, которая потеряла ранеными 5258 человек. ГВСУ не могло оказать руководству медицинской службы фронта помощь советом в этом вопросе. Я в это время был на 1-м Белорусском фронте. Там танковые армии не отрывались от общевойсковых. Танки действовали вместе со стрелковыми подразделениями.

13-я армия, передав часть полосы обороны 2-й армии Войска Польского, 16 апреля перешла в наступление, форсировала Нейсе и, подавив сопротивление противника, 18 апреля с ходу преодолела Шпре. К 23 апреля она вышла на Эльбу, пробилась 25 апреля на ее западный берег и стала продвигаться по нему.

В исходном положении для наступления армейский коллектор госпиталей в составе 3 ХППГ, 1 ИППГ, 1 ГЛР, 2 ЭГ и 1 ЭП принимал раненых и больных, оказывал им квалифицированную хирургическую, терапевтическую и все виды специализированной помощи. Загрузка госпиталей коллектора не превышала их штатных возможностей. В коллектор поступило 2585 раненых и больных. Плечо эвакуации к исходу 18 апреля для основной массы раненых было в пределах 50–60 километров. Только для больных оно доходило до 75 километров: терапевтический ЭГ был развернут в Загане.

19 апреля в Дебери, в 40 километрах западнее Зарау, был развернут 2-й госпитальный коллектор в составе 4 ХППГ, 1 ИППГ и 1 ГЛР. В инфекционном госпитале было организовано терапевтическое отделение. После форсирования Шпре войска армии быстрыми темпами продвигались к Эльбе. Плечо эвакуации стало увеличиваться. В связи с этим руководство медицинской службы, используя свой и местный транспорт, 22 апреля подготовило 3-й госпитальный коллектор в Альт-Деберне, 40 километров западнее Деберна. В его состав входили 2 ХППГ, 1 ИППГ, 1 ГЛР и 3 ЭГ, которые приняли 3133 раненых и больных. Плечо эвакуации не превышало 50–55 километров. 23 апреля армия вышла к Эльбе. Солдаты и офицеры, получившие ранения в боях за города Виттенберг и Торгау, направлялись в госпитальный коллектор, который 25–26 апреля был развернут в Шенвальде (более 50 километров западнее Альт-Деберна). В него входило 4 ХППГ, 1 ИППГ и 1 ЭГ, принявшие 1122 раненых и больных солдат и офицеров. В этом коллекторе не было ГЛР. Его функции были возложены на один из ХППГ. Эта мера была вынужденной. Она обусловливалась не тем, что в армии было мало госпиталей для легкораненых, только четыре, а непременным желанием не эвакуировать раненых и больных из армейских госпиталей, сроки лечения в которых позволяют возвратить их в свои части. На 16 апреля, то есть на день перехода армии в наступление, в ее госпиталях находилось на лечении 3826 солдат и офицеров. Добрая половина их относилась к числу легкораненых и легкобольных. Два из четырех ГЛР были заняты в исходном положении для наступления, на месте дислокации 1-го госпитального коллектора, а два других использовались для маневра в ходе наступления. Они не освобождались от раненых при последующей организации еще трех госпитальных коллекторов. Один из них пришлось разделить на два отделения — для 3-го и 4-го коллекторов.