Александр Пумпянский - Тайна пересмешника. Подвиг и преступление Харпер Ли

Поставив карьеру на кон, Аттикус Финч использовал все слабости небрежно составленного обвинения, убедительно выступил перед жюри присяжных и добился того, чего в округе Мейкомб не было никогда ни до, ни после: цветного подростка, обвинявшегося в изнасиловании, оправдали. Главным свидетелем обвинения была белая девочка.

У Аттикуса Финча было две зацепки. Хотя белой девочке было 14 лет, обвинение его подзащитному было не в преднамеренном изнасиловании, и потому Аттикус Финч мог и доказал секс по согласию. Согласие тут было легче доказать, чем обычно в таких случаях. У подростка была одна рука, второй он лишился в результате несчастного случая на лесопилке.

Четыре абзаца.

Тот же сюжет, что и в «Пересмешнике». Но прежде всего это тот же Аттикус Финч — бескомпромиссный адвокат, человек — право. Есть, впрочем, и некоторые расхождения: возраст участников, например. Но главное в значимости сюжета. То, что в «Стороже» было штрихом к портрету Аттикуса Финча — не более того, в «Пересмешнике» выросло в смысловой узел романа. И поменялся вердикт присяжных — на противоположный.

Итак, был один процесс, стало два. На самом деле их три. Потому что — и тут хроникер подсказывает литературоведу — было еще настоящее судебное действо именно такого содержания, которое потрясло Алабаму в 50-е годы. А это дает нам уникальную возможность заглянуть уже в подкорку писательского процесса, увидеть, как факты питают литературную фантазию и как земная реальность преображается в дух или, если хотите, в высшую реальность.

В первый роман «Пойди поставь сторожа» молодая писательница вставляет сюжет, условно говоря, прямо из прессы. Так все и было на самом деле: участники события — подростки, адвокат оказался на высоте и фантастика — черный обвиняемый получил оправдание. Но сюжет не отпускает молодую писательницу, она его осмысляет и переосмысляет. Пока не приходит к выводу: Аттикус Финч будет выигрывать читательский суд всех поколений, но он не может выиграть суд присяжных в округе Мейкомб. Статистически, реалистически, типически. Такова социальная правда. Одно фактическое исключение не может ее отменить. Между реальностью и идеалом, который предъявляет нам в своей речи на суде Аттикус Финч, трагический роковой разрыв. И в «Убить пересмешника» Харпер Ли уже пишет трагедию, которую доводит до уровня притчи.

К слову сказать, в фильме, который, конечно же, уступает роману — он менее глубок, более сентиментален — сценаристы ослабили трагический исход. Там гибель Тома Робинсона дана скороговоркой, и происходит она почти ненароком. Шериф рассказывает Аттикусу Финчу и нам, зрителям, что хотел лишь ранить его, но ошибся… Но 27 пуль в теле Робинсона — это не ненароком. Это сам рок.

Но если это тот же Аттикус Финч, то почему он другой? Ну да, возраст, и его так скрючил ревматический артрит, что он, кажется, стал меньше ростом. Если бы только этим все ограничилось. Но молодую женщину ждет куда более шокирующее открытие. Ее родной город Мейкомб до краев набит предрассудками и ненавистью. И ее отец — великий, единственный и безупречный — оказывается, разделяет все это в полной мере. В «Пересмешнике» маленькая героиня пробирается в зал суда и с восторгом наблюдает за своим отцом в час его величия. В «Стороже» молодая женщина случайно попадает на одиозное действо — оно происходит в том же зале суда, где она, не веря своим ушам, слышит полный набор ку-клукс-клановских речевок, и председательствует на этом позорном сборище Аттикус Финч. Катастрофа, крушение идеала, предательство.

Трус, сноб и тиран! — бросает она ему в лицо. И это еще цветочки. В сердцах она сравнивает его с Гитлером и Сталиным. Нет, это точно не Аттикус Финч из «Убить пересмешника».

«Пойди поставь сторожа» — другой роман. Сменились герои второго плана. Неугомонная натура Дилла унесла его куда-то далеко из Мейкомба, поясняет автор, — на самом деле, долой с наших глаз. А с Джемом писательница поступила и вовсе безжалостно: он у нее гибнет за кадром. Старший брат и неразлучный друг — центральные фигуры в мире детства. А в мире чувств молодой женщины иные приоритеты. И появляется другой партнер.

Генри (Хэнк) Клинтон — сотрудник отца в его адвокатской конторе и в некотором роде его воспитанник. Он тоже родом из ее детства (ничего, что в «Убить пересмешника» он отсутствует), но другого рода-племени — он из «голытьбы», что определяет его мироощущение. У них роман со школы.