Юрий Зильберман - Русская корреспонденция Владимира Горовица в архиве Йельского университета

Кроме того, окончание письма («надеемся Вас повидать») тоже не совсем корректно, т. к. Владимир Горовиц принимал не всех, кто стремился повидаться с ним. Кстати, Натан Мильштейн в своей книге воспоминаний отмечает, что посещение Владимира Горовица было для пианистов подобно посещению Папы в Ватикане [166, p. 216]. Особенно Маэстро не любил молодых виртуозов, которые толпами рвались к «королю королей пианистов» (хотя относился с уважением к И. Падеревскому, И. Гофману, Р. Серкину, Шуре Черкасскому и, конечно, к своему «идолу» – С. В. Рахманинову). Поэтому первое письмо Владимира Ашкенази к Владимиру Горовицу, как нам представляется, было не очень удачной попыткой наладить связь между молодым, подающим надежду концертантом и по-прежнему «лучшим из лучших пианистов». Правда, уже 25 мая пришло вежливое «спасибо» на поздравление, отпечатанное на машинке секретарем, естественно, с согласия Маэстро. Нужно сказать, что после знаменитого «концерта-возвращения», 9 мая 1965 г. все, кто поздравили Владимира Горовица, получили благодарственный ответ.

Следующее письмо (посланное 23.02.1966 г.) вновь отчество Маэстро искажено (Израилевич), почему и можно сделать предположение, что Маэстро не принял молодого пианиста с женой в течение октября 1965 – января 1966, как указывал Владимир Ашкенази в первом письме. В этой связи, странным является «подарок» Эмилю Гилельсу грампластинки, которую ему передал от Маэстро Владимир Ашкенази, за что Эмиль Гилельс в письме благодарит Владимира Горовица. Напрашивается вывод: молодой пианист либо виделся с Маэстро до знаменитого концерта-возвращения, либо получил грампластинку каким-то иным способом. Обратим внимание на то, что двумя годами позже (в письме 1967 года) Маэстро уже назван правильно «Владимир Самойлович», а это, в свою очередь, означает, что Владимир Ашкенази уже встретился с ним, т.е. был в доме на 94 улице.

В письме 1966 г. В. Ашкенази рекомендует своего друга пианиста, Стефена Бишопа, двадцати шести лет, как он отмечает, «выдающегося молодого человека». Далее он уведомляет Маэстро, что С. Бишоп является «абсолютным Вашим поклонником и мечтает о возможности с Вами встретиться» и будет в Нью-Йорке с 25.02 по 6.03.1966 гг. (импресарио – Сол Юрок). Он спрашивает: можно ли посетить Маэстро? Телефон не дает («Я знаю, что Вы не хотите, чтобы номер Вашего телефона был известен, поэтому я решил не сообщать его моему другу» ). В электронной литературе о пианисте написано, что отцом Стефана был хорват, а мать – американка. Фамилию Бишоп он получил по отчиму (мать второй раз вышла замуж) под которой и начал музыкальную карьеру. Поскольку его путали с джазовым певцом и гитаристом Стивеном Бишопом, в 1975 он сменил фамилию на Бишоп-Ковачевич, а в 1991 г. просто на Ковачевич 15 15 Cм.: [246, c. 418; 214]. . Был мужем Марты Аргерих (их дочь – Стефани). Дебют пианиста С. Бишопа в Нью-Йорке действительно состоялся 9 марта 1967 г. в Town Hall. Но принял ли его Владимир Горовиц, мы так и не знаем. Больше в письмах В. Ашкенази его имя не упоминается. Стефен сделал блестящую карьеру. Он выступал с Жаклин Дю Пре, Стивеном Иссерлисом 16 16 Юлий Иссерлис, дед Стивена – ученик В. Пухальского, как и Софья, Владимир и Регина Горовиц, был вемирно известным пианистом. , Сарой Чанг, Найджелом Кеннеди. С 1984 г. – Бишоп-Ковачевич – дирижер оркестра Хьюстона, 1990 – камерного оркестра Ирландии, Королевского филармонического оркестра Ливерпуля, Ванкуверского симфонического оркестра, Монреальского симфонического оркестра и др. Много лет дает мастер-классы в Международной летней школе в Дартингтон-холле. В. Ашкенази указывает в письме, что до 6 апреля у него запланированы концерты и выражает радость по поводу того, что в апреле Владимир Горовиц сможет его принять. Видимо, он получил от него письмо.

«ПОЖАЛУЙСТА, не забудьте» – в этом же письме В. Ашкенази просил 2 билета на концерт 16 апреля 1966 г. в Филадельфии. Думаю, напрасно, т.к. во-первых, после знаменитого концерта-возвращения 9 мая 1965 г. Маэстро понадобился почти год, чтобы вновь начать концертную жизнь. Он говорил одному из журналистов: «Как-то утром я проснулся с чувством пустоты и подумал, что давать концерты не имеет никакого смысла. Доказать, что я все еще могу играть? Разве я не сделал это в мае прошлого года? И потом, я не хочу опять волноваться и нервничать. Долгое время в течение жизни у меня было этого достаточно. Заработать? Денег? Я могу сыграть в нескольких маленьких городках Америки, заработать несколько тысяч долларов и не сталкиваться с лихорадочной атмосферой нью-йоркских концертов» [167, p. 363].