Михаил Гробман - Левиафан 2. Иерусалимский дневник 1971 – 1979

Вчера мы с Либуше Брожковой были в музее, где она работает. Потом я гулял по Утрехту, смотрел музей современного искусства. Утрехт – город каналов, узких улиц и все такое прочее. Очень красиво и симпатично. Потом вечером я был у Либуше, мы поужинали и пили вино. Сын Либуше, 16 лет – очень симпатичный, со своей подругой, еще один парень Милош – чех, и дочка Либуше, Тереза – красавица 20 лет, ведущая богемный образ жизни.

Я говорил с Шломо Кореном по телефону, сегодня мы с ним встретились в Амстердаме.

Либуше Брожкова чрезвычайно симпатичная, она подруга Арсена Погрибного. В доме у нее много красивых вещей, мебель, картины и пр., но в то же время очень скромно.

5 февраля. Утрехт.После двух дней в Амстердаме я снова в Утрехте. Приехал я сюда из Амстердама на собственной машине, «Ситроен-стейшн 1100», которую купил за 500 гульденов. Привыкаю к новой системе управления и европейским дорогам. 3 февраля мы с Либуше и Терезой приехали в Амстердам, были в галерее «Исраэль», где хозяйка – еврейка из Израиля, но галерея плохая, потом были в галерее «Сварт» – ультрамодерная, но тоже неинтересно, были в знаменитом Штедлик-музее, потом были у Шломо Корена. Я спросил его, может ли он дать мне место в его мастерской для проживания, он сказал: да, и я остался у него дома. Он живет в 3 этажах в центре города; мы пили вино и беседовали.

На другой день – 4 февр. – я был еще раз в Штедлик-музее и в Риксмузее. Потом мы ездили с Кореном по гаражам и искали мне машину. Потом мы ужинали у Шломо (у него жена, дочь ≈18, сын – 10 лет). Пришел Михаэль Друкс, израильский художник, уехавший жить в Лондон, и мы беседовали. Корен – левый и полный дурак в политике. Потом мы с Кореном были у его галериста Яки Корнблита (уроженец Израиля, живущий в Амстердаме. Бизнесмен. Симпатичный малый, красивая жена-голландка (манекенщица)). Мы пили, ужинали и спорили, и беседовали часов до 3–4 ночи. Корен стал говорить, что я сам не знаю, что хочу. Это он рассердился за то, что я сказал, что он человек галута 55 55 Галут (буквально «изгнание») – вынужденное пребывание еврейского народа вне его родной страны. , а я израильтянин, и за то, что ругаю всех левых. Но в конце концов, когда мы вышли, он обнял меня и спросил, не сержусь ли я и пр. В общем, бред. Дома мы еще сидели, курили и беседовали в более мирных тонах.

Сегодня утром мы с Шломо поехали в гараж и забрали машину, и я поехал в Утрехт и сейчас нахожусь у Либуше, Терезы и Лукаша Брожковых. Денег у меня осталось кот наплакал – около $200, но, на крайний случай, возьму у Бар-Геры.

Целую вас всех, очень хочу вернуться домой и скучаю, твой Мишка.

Вечер того же дня. Утрехт. Голландия.Я сижу (набросив на себя шубу) в уголке. Либуше Брожкова (мы сейчас дома у нее) беседует по-голландски со своей приятельницей, пожилой дамой (они сейчас вернулись с концерта). Прелестная Тереза сидит на полу и тоже говорит по-голландски. Лукаш у себя в комнате. Чувствую я себя в их доме очень хорошо, как у своих людей. Действительно, Либуше – это человек нашего с тобой мира и прелестная женщина, у которой красивые дети.

6 февраля. Хильверсум. Голландия.Ирка и детки, сижу в своем «Ситроене», в маленьком городке Хильверсуме, куда заехал по пути в Амстердам. Туман, сырость, далеко от дома, один – зачем и куда держу я путь, неизвестно. Но главное – холодно и неуютно. Прошелся я по городу и сейчас поеду дальше – в туман. Отправил тебе письмо.

6 февр. после 12 ч. дня. Майдурберех. Голландия.Нахожусь на берегу внутреннего моря. Прошелся по берегу, засвидетельствовал свое присутствие. Сейчас движусь вдоль моря, лес, трава, лужи, туман и милые голландцы.

6 февр. Мюден. Голландия.Я ехал среди ферм по узеньким дорожкам и приехал в какой-то голландский городок. Торчат шпили кирх, магазины, узкие улицы – все как положено.

7 февраля. Амстердам.Итак, вчера я мирно ехал по мирной Голландии и незаметно прибыл в столичный город Амстердам. Я въехал в центр, поставил машину, пошел, купил себе 100 граммов грудинки и съел ее в машине – сытный обед за ≈1,40 гульдена, а в ресторане за ту же сытость заплатил бы ≈6 гульденов минимум. Ирка, ты помнишь, были у нас три голландских парня? Я решил попытаться их разыскать. По карте я ездил по Амстердаму и был по 2 адресам: в одном месте ничего не знают, в другом сказали, что он больше не живет тут. Вечером я поехал в Бальмермеер, предместье Амстердама, к Ричарду и Бланке Эрнст (он журналист, она искусствовед, оба чехи-эмигранты; я получил их адрес от Шпильмана и тел. от Брожковой). Мы ужинали и беседовали. Я предполагал ночевать сегодня в машине, но они предложили мне ночевать у них, и я, конечно, остался, ибо на улице очень сыро, тоскливо и холодно – зима. Эрнсты очень милые люди, у них двое детей (девочка, как Яшка, и мальчику ≈1 годик).