Михаил Гробман - Левиафан 2. Иерусалимский дневник 1971 – 1979

21.7.Невероятная жара. Все мое семейство с Портными уехали на море и вернулись под вечер красно-коричневые. Рассудительный мсье Бейтан посетил нас.

Приглашенный Наоми Бахар, я смотрел в «Хане» их новый спектакль на политические темы. Очень плохо, скучно. Цви – симпатичный парень и актер. После театра с Наоми и Зуки пошли к нам, подняли спавшую Ирку и устроили легкий ужин.

22.7.Жара, хамсин. Наши «белые» русские евреи боятся, что «черные» испортят им детей, и при этом дети наших интеллигентных русских соседей воруют из дома деньги и писают в подъезде.

Заглянул к Наоми Бахар – сколько можно говорить о политике.

Был у Дани Левиной. Познакомился с англо-американоязычным поэтом Робертом Фройндом (кошатник, профессор англ. яз., милый человек).

23.7.Написал стихи на иврите. Вечером у нас Мириам Таль и Портниха. М. Т. нашла в моем стихотв. кучу ошибок, но сказала, что уже стихи и что через год я буду отлично писать стихи и статьи на иврите. Весь день читал роман В. Максимова «7 дней творения».

24.7.Второй день читаю «7 дней творения» Максимова.

В Союзе академаим у Альмагора насчет заема 1000 лир.

У Арье Ароха в мастерской. Арох подарил журнал. Арье один из очень немногих местных художников, коего интересует русский авангард, а начало века просто восхищает.

«Studio International» Febr. 1973 г. со статьей И. Халупецкого о моск. художниках, в том числе и упоминание обо мне. Был у нас торговец картинами Цви Ноам с женой и парнем. Привез атрибутировать эскиз Репина?

25.7.У Альмагора – насчет заема в Союзе олим 1500 лир.

С Шломо Кореном (изр. худ. из Амстердама) были в Музее Исраэль. Пока он беседовал с Ионой Фишером – я смотрел его выставку объектов (симпатичных) и познакомился с худ. и актеркой Риной (они снимали там кино).

С Шломо Кореном были у нас, смотрели мое, Стесина и репрод. моск. худ. Мои работы не произвели впечатления. О моск. худ. он сказал, что это не авангард. Сам он идет в стандартном русле современного довольно-таки безличного геометризма.

Вечером с Иркой у Моше и Марии Усоскиных. Я подарил свой рисуночек и читал свои стихи на иврите и русском. Общая беседа. Кроме хозяев: поэтесса Мириам Штекелис, гинеколог Роза Лерон, историк Добкин, начальник франц. отдела в институте переводов Лида Берман и знакомая нам провинциалка Мириам Мешель. Мы познакомились со всеми и завязали связь. Мириам Штекелис проводили до дома – чрезвычайно милая, чистенькая, дряхлая старушка, стихи пишет, и по-русски тоже, наверное, очень неважные. Договорились о встрече.

26.7.Весь день у нас Кенда Бар-Гера. Мы отобрали из моей коллекции картины моск. худ. для выст. в Кёльне.

27.7. Иерусалим. Тель-Авив.Я приехал в Тель-Авив. Встреча с архитекторами Шошанни и Гринхаузом насчет росписи почты. Отвез Кенде Бар-Гере рулон с картинами моск. худ.

В кафе «Косит» встретил Ури Когена, Сюзанну, Катмора. Зашел на часок к Тове Крим.

Был у Менахема Лиора, пили коньяк, ужинали, смотрели его коллекцию.

Был у Ури Когена и Сюзанны, познакомился с продавцом электродеталей Сашей Халлером и его подругой Ирит, беседовали и курили марихуану. Ночевал я у Ури.

28. 7. Тель-Авив. Иерусалим.Потеря записной книжки. Вернулся домой, в Иерусалим.

Встретил в Доме худ. Мириам Таль, и прошлись с ней по улицам. Встретил Цви Эйаля и Хефцибу и зашел к ним на 5 минут. Зашел к Мириам Бат-Йосеф, она лежит с больной ногой, беседовали о ее путешествии и разном.

Пришел домой, Ирка и Златка дома, Яшка гуляет.

Вечером у нас Цви Эйаль с Хефци + Нудельманы, Юля и Лиля + нудельманский приятель + Портные и Стесин.

29.7. Иерусалим.На обед приехал Арье Гвили, мы и Стесин, пили вино и беседовали. Я подарил Арье свою акварель большую. Арье очень доброжелательный человек и всего себя посвящает помощи олим, и у него есть возможности, т. к. он высокопоставленный чиновник.

Стесин ездил в Т.-А. за холстами.

Мы с Иркой и Портными были в Рамат-Эшколе у Каликов, которые очень любезны.

30.7.У нас в доме уже вторая смерть – умер от инфаркта сосед Леви. Валера Портной вчера вечером спасал его, но скорая сердечная помощь опоздала на час, и Леви умер.

Вечером мы с Иркой у Мириам Ялан-Штекелис. Она устраивает Яшку в хорошую школу. Ели мороженое. Мириам читала свои русские стихи, но очень слабые. Читала она свои детские на иврите, они, наверное, очень хороши. Мы редактировали мое первое стихотворение на иврите, Ирка чуть не заснула при этом. Расстались ок. 1 ч. ночи в самых добрых чувствах.