Павел Рупасов - 100 ВОПРОСОВ БЕЗ ОТВЕТОВ Военно-морской флот России. RUSSIAN Navy 100 unanswered questions

В этом «научном и содержательном» Вашем ответе Смирнову «Не Ваше дело» хорошо просматривается Вашстиль работы с сотрудниками и посетителями, Руслан Шамсудинович!

Горько то, что мы знаем итоги выхода настоящей книги в свет: Вы не прочтете эту книгу, и ничто в Вас не изменится, и Ваши начальники и заместители тоже эту книгу не прочтут. Им – вашему начальству в департаменте культуры МО РФ – и Вам лично, Руслан Шамсудинович, некогда. Важные и государственные дела занимают все ваше рабочее время…

Вот такие «итоги» написания и издания нашей книги нами прогнозируются.

Почему Вы на закрытые заседания коллегий морских музеев, презентации книг, научные конференции музейные никого, кроме приглашенных, не допускаете?

Ваши конференции «патриотически – закрытые мероприятия»?

– Всегда?

– Всегда!

Почему даже для сотрудников музея Вы создали такое постоянно действующее в музее постановление – «не пускать в конференц-зал на слушание докладов под страхом лишения квартальной премии»?За исполнением этого негласного (?) «распоряжения» строго следит «начальник режима» и еще два—три «особо доверенных» лица – инженер, пожарный и председатель второго музейного профкома, числящаяся в научно-экспозиционном отделе, в котором она, почему-то не работает, только зарплату получает исправно. Она – «порученец по особым делам»… И квартальной премии Вы в соответствии с докладной «начальника режима» лишаете, и фамилии лишенных за этот «проступок» в 2018 году мы можем назвать. Борьба за дисциплину – с сотрудниками?В подтверждение этих строк можем привести примеры лишения квартальной премии «за отлучку с рабочего места» на конференцию, проводимую в стенах ЦВММ в первом квартале 2018 г.

Константин Кириллович посещает ЦВММ как рядовой посетитель с 1971 года, и ему есть с чем сравнивать организацию экскурсионного дела «тогда» и «сейчас». Смирнов подарил музею 100 гигабайт специальной морской литературы – это колоссальная библиотека! В каждый новый свой визит в ЦВММ Смирнов передает в дар музею все новую и новую литературу в электронном виде.

Но, Вам, Руслан Шамсудинович не нужны эти книги и в списочный состав «ДРУЗЬЯ МУЗЕЯ» Константин Кириллович Вами не включен…

Константина Кирилловича Вы единственным ответом в письменном виде удостоили внимания, а устно обещали взять его на работу в ЦВММ. Но Ваш заместитель сказал Смирнову, что «мест нет».

Константина Кирилловича не пригласили в «Друзья музея», хотя такая «структура» в ЦВММ имеется. Когда он посещает Ваш музей, всегда передавая в дар в Е-виде собранные им книги, его поят чаем, и более никак применить его знания у музея «не получается»…

Почему это стало возможно при Вашем руководстве?

Можно перечислить элементы Вашего «бережного» отношения к сотрудникам, выращиванию новых и молодых специалистов, кадровой политике:

– Отсутствующая библиотека (не развернута с 2013 года) и отсутствующий интернет на рабочих местах научных сотрудников и экскурсоводов, и «мест нет» для желающих устроиться на работу в музей и одновременно большое количество «свободных» вакансий.

– Из экспозиционного отдела за полтора года 2017—2018 ушли шесть человек, и фамилии мы можем сообщить на суде чести. На офицерский суд чести – вот куда Вас необходимо вызвать. В экспозиционный отдел за последние 1,5 года пришли пять новых сотрудников, закономерно или подозрительно, но кроме одного никто из них ранее не имел опыта музейной работы.

– За этот период в музее сменились три заместителя по науке и два главных художника. Все заместители директора по науке были кандидатами наук (искусствоведения, философии, социологии /по памяти/). И среди них не было ни одного человека, имевшего флотский или армейский, офицерский профессиональный и жизненный опыт.

– В фонды (святая святых музея) берут людей «с улицы». Такого не было никогда! Фонды – особо оберегаемое музеями место, в них брали только людей с музейным опытом, проверенных на работе в «открытых» отделах.

– Последний раз молодые специалисты (историки и музейные работники) со студенческой скамьи распределялись в музей более пятидесяти лет назад – в 1957 году /по памяти/. С тех пор берут на работу в музей только «своих»: знакомых, родственников и т.д., безотносительно специальности. И в Ваши планы не входит изменить такое положение дел с молодыми специалистами.