Андрей Борцов - Агент влияния Аватар, или Эссе о предательстве, суггестии, ученых, Родине, любви и близости к природе

Вот почему мне, все больше кажется, что "все это "ж-ж-ж" неспроста". Это на уровне ощущений, поэтому аргументированно сформулировать позицию достаточно тяжело. Но все крепче подозрение, что разрушение системы опознавания "свой-чужой" происходит намеренно. Как бы человечеству не пришлось сильно удивиться уже при жизни этого поколения».

Именно так: и в «Чужих», и в «Аватаре» отношение к чужакам не рационально, а формируется эмоционально. Логически подумать — непонятно, а как это алиены размножались, откладывая личинки в землян? Как они размножались, когда землян не было? Не может же быть все равно, существо с какой биохимией использовать! Если бы была тема «на планете алиенов есть хрендостаниум», много ли народа сочувствовало бы Салли? Или прикиньте, если бы в «Аватаре» все было бы так же, но на’ви размножались бы как алиены, откладывая личинок в землян?

При этом, если подумать, не имеет значения, откладывают или нет — если им землян не давать, то откладывать в них ничего не будут. Так роль няшечности на’ви совсем наглядна, не так ли?

Наблюдение от de Skal’: фильм Дж. Ромеро «Земля мертвых» ( Land of the Dead, 2005). В самом конце фильма на толпу зомби наводится ракета, но главный герой дает отбой: «Нет! Они просто ищут, куда податься. Как и мы».

Толерантность — она такая толерантность…

Дополнительно замечу, что в этом фильме, в отличие от большинства zombie-movie, зомби кое-как соображают, пользуются инструментами и даже оружием. Т.е. не просто «монстры для истребления», но, можно сказать, что-то типа иной расы. Есть белые, есть желтые, есть черные, немного красных, и появились еще зомби. Толерантно подвинуться и дать им размножаться, не так ли? Земля — она для всех!

А в заключение не могу не напомнить классику.

«— Что ж ты делал в городе? Видел наших?

— Как же! Наших там много: Ицка, Рахум, Самуйло, Хайвалох, еврей арендатор…

— Пропади они, собаки! — вскрикнул, рассердившись, Тарас. — Что ты мне тычешь свое жидовское племя! Я тебя спрашиваю про наших запорожцев.

— Наших запорожцев не видал. А видал одного пана Андрия.

— Андрия видел? — вскрикнул Бульба. — Что ж ты, где видел его? в подвале? в яме? обесчещен? связан?

— Кто же бы смел связать пана Андрия? Теперь он такой важный рыцарь… Далибуг, я не узнал! И наплечники в золоте, и нарукавники в золоте, и зерцало в золоте, и шапка в золоте, и по поясу золото, и везде золото, и все золото. Так, как солнце взглянет весною, когда в огороде всякая пташка пищит и поет и травка пахнет, так и он весь сияет в золоте. И коня дал ему воевода самого лучшего под верх; два ста червонных стоит один конь.

Бульба остолбенел.

— Зачем же он надел чужое одеянье?

— Потому что лучше, потому и надел… И сам разъезжает, и другие разъезжают; и он учит, и его учат. Как наибогатейший польский пан!

— Кто ж его принудил?

— Я ж не говорю, чтобы его кто принудил. Разве пан не знает, что он по своей воле перешел к ним?

— Кто перешел?

— А пан Андрий.

— Куда перешел?

— Перешел на их сторону, он уж теперь совсем ихний.

— Врешь, свиное ухо!

— Как же можно, чтобы я врал? Дурак я разве, чтобы врал? На свою бы голову я врал? Разве я не знаю, что жида повесят, как собаку, коли он соврет перед паном?

— Так это выходит, он, по твоему, продал отчизну и веру?

— Я же не говорю этого, чтобы он продавал что: я сказал только, то он перешел к ним.

— Врешь, чертов жид! Такого дела не было на христианской земле! Ты путаешь, собака!

— Пусть трава прорастет на пороге моего дома, если я путаю! Пусть всякий наплюет на могилу отца, матери, свекора, и отца отца моего, и отца матери моей, если я путаю. Если пан хочет, я даже скажу, и отчего он перешел к ним.

— Отчего?

— У воеводы есть дочка красавица. Святой боже, какая красавица!

Здесь жид постарался, как только мог, выразить в лице своем красоту, расставив руки, прищурив глаз и покрививши набок рот, как будто чего-нибудь отведавши.

— Ну, так что же из того?

— Он для нее и сделал все и перешел. Коли человек влюбится, то он все равно что подошва, которую, коли размочишь в воде, возьми согни — она и согнется.

Крепко задумался Бульба. Вспомнил он, что велика власть слабой женщины, что многих сильных погубляла она, что податлива с этой стороны природа Андрия; и стоял он долго как вкопанный на одном и том же месте.

— Слушай, пан, я все расскажу пану, — говорил жид. — Как только услышал я шум и увидел, что проходят в городские ворота, я схватил на всякий случай с собой нитку жемчуга, потому что в городе есть красавицы и дворянки, а коли есть красавицы и дворянки, сказал я себе, то хоть им и есть нечего, а жемчуг все таки купят. И как только хорунжего слуги пустили меня, я побежал на воеводин двор продавать жемчуг и расспросил все у служанки татарки. “Будет свадьба сейчас, как только прогонят запорожцев. Пан Андрий обещал прогнать запорожцев”.