Елена Сударева - Открывая классику. Эссе о русской литературе

Именно в третьем явлении уже пунктирно намечается глубинный исток грядущих трагических событий – оскудение веры, христианской любви, сострадания к человеку.

Неслучайно богослужение происходит где-то там далеко и будто никак не связано с разговорами, мыслями, поведением персонажей – участников действия, разворачивающегося на высоком берегу Волги.

Дикой с племянником появляются на сцене ещё до окончания вечерни. Кабаниха с семьей (дочерью Варварой, сыном Тихоном, его женой Катериной) входят на сцену в пятом явлении с «противоположной стороны». Поэтому трудно решить, были ли они в храме на службе или нет. Однако так не похожа беседа персонажей (и прежде всего бесконечные нападки на своих домашних Кабанихи) на разговор людей, вышедших из церкви. Оскорбления и бесконечные нравоучения Кабанихи льются потоком. Её разговоры о грехах молодых обижают Катерину, унижают Тихона и раздражают Варвару: «Полно, полно, не божись! Грех! Я уж давно вижу, что тебе жена милее матери».

Характерно, что слово «грех» первой в драме произносит именно Кабаниха, ежесекундно грешащая против своего ближнего каждым словом. А вот «страх» становится вторым столпом, на котором покоится её мир.

Поучая сына, как жить с женой, Кабаниха повторяет: «Ну какой ты муж? Посмотри ты на себя! Станет ли тебя жена бояться после этого?». На что Тихон отвечает: «Да зачем же ей бояться? С меня и того довольно, что она меня любит». И тут Кабаниха, уже не сдерживаясь, разражается гневной проповедью: «Как зачем бояться! Да ты рехнулся, что ли? Тебя не станет бояться, меня и подавно. Какой же это порядок-то в доме будет?».

Не страх Божий, а страх как орудие собственной власти существует для Кабанихи и её двойника Дикого.

Но совсем другой страх знает душа Катерины, задыхающаяся в доме Кабанихи. Верующая всем сердцем Катерина боится греха, который может совершить, полюбив племянника Дикого – Бориса. Однако не людской суд, не людская молва страшит ее, а суд Божий, перед которым предстанет каждый.

«А вот что, Варя, быть греху какому-нибудь! Такой на меня страх, такой-то на меня страх! Точно я стою над пропастью и меня кто-то туда толкает, а удержаться мне не за что», – открывается Катерина Варваре, не в силах больше хранить в себе свои чувства и помыслы.

Для Катерины церковь всегда несла свет и свободную радость: «И до смерти я любила в церковь ходить! – вспоминает она о своей жизни в доме родителей до замужества. – Точно, бывало, я в рай войду и не вижу никого, и время не помню, и не слышу, когда служба кончится. Точно как всё это в одну секунду было».

В вере Катерина обретает гармонию мира, покой и красоту: «А знаешь: в солнечный день из купола такой светлый столб вниз идет, и в этом столбе ходит дым, точно облака, и вижу я, бывало, будто ангелы в этом столбе летают и поют».

Катерина знает, что грех разрушит её светлый мир, и гнетущее предчувствие гибели не оставляет героиню. Как может, она сопротивляется возникшему чувству к Борису; как может, старается избегать их встреч, рокового сближения и измены мужу. Не случайно так горячо молит она Тихона перед его отъездом на две недели в Москву: «Ради бога, не уезжай! Голубчик, прошу я тебя!». И горячо взывает к его любви. Но глух Тихон. Глух он и к отчаянной просьбе жены: «Ну, бери меня с собой, бери!.. Быть беде без тебя! Быть беде!». Не верит Тихон тяжелым предчувствиям молодой женщины, да и не до неё ему сейчас вовсе. Только бы вырваться из-под тирании матери, из опостылевшего дома, всё забыть да загулять на воле. Не до Катерины ему и её слёз!

Словно в зеркале отражаются два прощания Катерины: сначала с мужем перед его отъездом в Москву (второе действие, четвертое явление), а потом с Борисом перед его отъездом в Сибирь (пятое действие, третье явление). Ни Тихон, ни Борис, не желают зла Катерине, но никто из них даже не пытается прислушаться к её мольбе.

Не понимает муж, что хватается она за него, как за последнюю соломинку, за последнюю свою надежду удержаться от падения, устоять перед своей любовью к Борису. Не понимает и Борис перед своим отъездом в Сибирь просьбы Катерины: «Возьми меня с собой отсюда!». Не хочет думать о том, что хватается она за него как за последнюю свою возможность не совершить смертный грех – самоубийство, на краю которого она теперь стоит.

Как зеркальны две попытки Катерины избежать греха, так зеркальны в драме Островского и два явления грозы. Глубокое мистическое значение приобретает природная гроза во всей драме и в судьбе Катерины.