Владимир Разуваев: Комментарии к «Государю» Макиавелли

Фридрих II посвятил опровержению «Государя» свою собственную работу (написана она была еще в бытность его наследным принцем). [38] Есть несколько интересных работ, посвященных этой теме, в том числе Fido F. Op cit. P. 38–40; Sonnino P. Introduction // Frederick the Great. Frederick of Prussia. The refutation of Machiavellli’s Prince or Anti-Maciavell. Athens, Ohio: Ohio university press, 1981. PP. 1-24; Schieder T. Friederick der Grosse und Machiavelli/Das Dilemma von Machtpolitik und Aufklaerung // Historische Zeitschrift. 1982. N 234. S. 265-269 (Крайне критическое сочинение Фридриха вызвало немало позднейших нареканий [39] Muralt L. Machiavellis Staatsgedanke. Basel: Benno Schwabe, 1945. S. 34-38 ). Однако, на мой взгляд, книга оказалась явно недооцененной. В основном этот труд был посвящен разгрому положений Макиавелли. Работа имела существенный успех у читателей, несмотря на то, что не была подписана. Все, правда, и без того прекрасно знали имя автора. Волна интереса к этому труду оказалась такой, что почти сразу же было осуществлено несколько недоброкачественных изданий этой работы, первое из которых по просьбе Фридриха безуспешно пытался остановить Вольтер.

Как ни парадоксально, однако оба труда, на мой взгляд во всяком случае, неплохо смотрятся вместе. Возможно, это впечатление создается потому, что Фридрих в основном выступал не столько как критик, а как комментатор, причем зачастую умный комментатор, работы флорентийца. Впрочем, к концу жизни король заявил, что Макиавелли все же был прав в своей оценке политики. Ирония судьбы состоит в том, что, выступая на словах против некоторых циничных тезисов Никколо, Фридрих в практической жизни главы государства следовал такой же циничной политике, в чем-то даже превосходя автора Il Principe.

Пришло время, и отношение к флорентийцу радикально изменилось. Макиавелли был признан основоположником европейской политологии. Сравнение с ним стало лучшей оценкой деятельности специалистов. Почти немыслимой – она означала возведение в стан небожителей (не случайно Макс Вебер как-то был назван «немецким Макиавелли»). Речь шла, конечно, не о том, что считается «макиавеллизмом», но о вкладе в политическую науку.

Огромен интеллектуальный вклад Макиавелли в дело освобождения и единства Италии. Его имя упоминали практически все вожди освободительного движения. «Я – Италия, великая и единая. И воспитал меня Николло Макиавелли», – писал поэт Джозуэ Кардуччи [40] Цит по: Рутенберг В.И. Титаны Возрождения. Л.: Наука, 1976. С.105. «Николло» стоит в процитированном тексте .

Довольно интересно сравнить известность Макиавелли с отношением историков к его знатному приятелю и выдающемуся итальянскому мыслителю Франческо Гвиччардини*. Последнего, кстати говоря, временами считали продолжателем макиавеллистской политики на практике, хотя это и неверно: он был «всего лишь» реалистическим политиком. Это был выдающийся политический мыслитель и заметный государственный деятель своей эпохи. Однако сейчас его имя за пределами его страны знают только несколько тысяч специалистов по итальянскому Возрождению, в то время как о Макиавелли по крайней мере слышали все люди, считающие себя образованными. Да и прижизненное интеллектуальное влияние политика и историка периодически переоценивают. Иногда утверждается, что возражения Гвиччардини против идей своего старшего (по возрасту) приятеля в работе «Размышления по поводу рассуждений Макиавелли о первой декаде Тита Ливия» подталкивали Италию на путь сохранения коммунальной средневековой разобщенности [41] De Caprariis V. Francesco Guicciardini. Della politica alla storia. Bari: Laterza, 1950 . Да нет, для этого у него не хватало вышеупомянутого интеллектуального влияния, причем как после смерти, так и при жизни, когда его политическая звезда горела ярко и блеск ее казался несравнимым с якобы малозначимым в политике и своих сочинениях Макиавелли.

Можно с уверенностью сказать, что после своего бурного успеха «Государь» отчасти пал жертвой собственного успеха. Многие оригинальные и революционные мысли стали общепринятыми понятиями, уже не поражающими воображение читателей. Многие битвы, которые автор вел против ортодоксии, кажутся сейчас тривиальными и скучными, просто потому, что он давно уже одержал сокрушительную победу.

В настоящее время вклад Макиавелли в современную политическую науку общепризнан, а сам автор фактически канонизирован большинством политологов. Впрочем, в ряде случаев и в современной науке встречается скептическая нотка, а то и прямая критика в отношении не частностей, а всей предложенной флорентийцем концепции, пусть даже такой подход и является исключением. Так, замечательный русский философ Алексей Лосев писал о Макиавелли, что «предлагавшиеся им методы государственного правления являются жесточайшим и античеловеческим механицизмом, возникшим в виде полной противоположности эстетическим и свободомыслящим идеалам возрожденческой Италии. «Государь» Макиавелли формально тоже является возрожденческим титаном. «Макиавеллизм» – все тот же возрожденческий титанизм; этот титанизм освобожден не только от христианской морали, но и от морали вообще, и даже от гуманизма». [42] Лосев А.Ф. Эстетика Возрождения. М.: Мысль, 1982. С. 557 К личному поведению Макиавелли Лосев также относился крайне отрицательно.