Джим Батчер: Писательское ремесло

Ну, у Стивена есть преимущество. ОН НЕ ИСПОЛЬЗУЕТ ПИСЬМЕННУЮ РЕЧЬ. А вы — используете. Перестановка местами стимула и реакции в кино никого не путает, потому что мы не должны читать слова и превращать их в фильм в нашей голове. Фильм уже ЕСТЬ. Эти кадры в «Парке Юрского периода» работают, создают чувство напряженного ожидания, а не путаницы именно ПОТОМУ, что зрители знают: реакция, которую они видят, должна быть вызвана стимулом — и гадают, что бы это могло быть.

Кроме того. Вы не Спилберг. Вы начинающий автор, который изучает свое ремесло. [2] Вот и ещё одна причина, по которой мне глянулись статьи Батчера. Стимул! Реакция! Дух академика Павлова, незримо парящий над текстом! Так отрадно видеть ссылки не на тонкости лингвистики и филологии, а на логику в работе человеческой психики. Здесь говорят на понятном мне языке! ( Так что если вы хотите, чтобы текст воспринимался гладко и давал вам все возможные преимущества, возведите правильное взаимодействие стимула и реакции в религию.

Все зависит от точки зрения.

В буквальном смысле. Без всяких преувеличений, успех или же крах вашего произведения зависит от того, с чьей точки зрения оно представлено. Сильные, увлекательные, убедительные персонажи создают или же разрушают историю, и основной компонент для создания подобного персонажа — это эффективное использование точки зрения, с которой ведется повествование.

Вы можете спросить: что делает её столь важной? (Кто-нибудь, давайте же, спросите, или я буду выглядеть довольно глупо). Хорошо, я рад что вы спросили. Чтобы ответить на этот вопрос, давайте вернемся к нашей цели как рассказчика: создать историю столь увлекательную, что она оживет в мыслях читателя. Мы хотим создать пространство текста.

Чтобы читатель получил возможность попасть в это пространство, ему нужно средство передвижения — или, другими словами, мы используем персонажа, от лица которого ведется повествование, чтобы ввести читателя в историю. Мы пишем с его точки зрения, чтобы передать читателю эмоции, опыт, мысли и действия этого героя. Некоторые жанры опираются на данный аспект повествования сильнее, нежели другие. Но можно уверенно заявить, что мы ведем рассказ от лица персонажа, чтобы позволить читателю прожить историю, увидеть её чужими глазами (а также услышать чужими ушами, обдумать не своим разумом, а возможно и какими-то другими органами).

Понимаете теперь? Читатель будет воспринимать ваш вымышленный мир через мысли, ощущения, эмоции и действия персонажа или персонажей, от лица которых ведется рассказ. Вы понимаете как, черт возьми, важно выбрать для этого самого лучшего героя? Перспектива персонажа, чьими глазами мы смотрим на произведение, оказывает колоссальный эффект на то, как оно будет воспринято читателями.

Попытайтесь представить себе «Звездный путь» с точки зрения медсестры Чапел. Я не хочу сказать, что это был бы плохой сериал, но он совершенно точно не был бы тем «Звездным путем», который мы знаем. Чапел — вполне достойный персонаж, но она, мягко говоря, не в центре событий на «Энтерпрайсе». «Властелин Колец» был бы совсем другой историей, если бы рассказывался от лица Билла Ферни. Я даже представлять не хочу, как выглядели бы «Звездные войны» глазами Джаббы Хата… Ну. Может быть за исключением того моменты, когда на Лею примеряли костюм рабыни…

В любом случае, речь о том, как абсолютно критично выбрать самых лучших героев, с точки зрения которых вы будете вести рассказ (ох, во имя всего святого, я совершу преступление, то есть сокращение, и буду называть их просто репортерами). И как это сделать, спросите вы?

(Быстро, кто-нибудь, спросите, преж…) Да, я рад, что вы спросили.

Прежде всего, вы должны решить, от какого лица ведется рассказ.

И вновь на вас может давить груз литературного образования, которое вполне способно встать преградой на писательском пути. Я уверен, любой из литературоведов здесь может навскидку назвать полдюжины различных подходов к этому вопросу.

Я упрощу их до наиболее знакомых:

От первого лица — написанные с точки зрения одного персонажа, изнутри. «Я пошел в магазин и купил печеньки. Я их съел». «Досье Дрездена» написано от первого лица.

От второго лица — написанные, как будто вы описываете для читателя его собственные действия. «Ты пошел в магазин и купил печеньки. Ты их съел».

От третьего лица — написанные с точки зрения одного или более персонажей, взгляд на которых идет со стороны. «Он пошел в магазин и купил печеньки. Он подавился ими и умер».