Сергей Синякин - За несколько лет до миллениума [сборник]

Я — лакировщик действительности. Но вы знаете, в данном случае я поскупился, я процитировал не самые лучшие стихи Александра. А почему я так поступил? Не из зависти? А быть может, так и не преступил порог первого обманчивого впечатления? Успокойтесь, господа. Я это сделал по одной-единственной причине: не хочу вам портить предстоящее удовольствие от встречи с хорошим поэтом.

Возьмите его книгу в руки. Взяли? Теперь плюньте на окружающую действительность и представьте, что вы одни. Вы — и томик стихов.

Время от времени стоит подводить итоги. Когда бежишь вперед, иногда надо остановиться, оглянуться, отдышаться, а главное, понять, куда же ты так торопишься? Быть может, торопиться не следует, ведь жизнь не забег, а победителя ждет не финишная ленточка.

Когда поэт оглядывается назад, обязательно появляется книга, которая как бы подытоживает его творчество, вбирая все то, что автору кажется лучшим. По этой книге можно судить о творчестве поэта в целом, ведь обычно книга вбирает в себя большую часть его творчества, автор старается подобрать стихи так, чтобы они огранили его поэтическую душу, заставив ее искриться и разбрасывать искры на солнце.

Сборник стихов «Врата» волгоградской поэтессы Т. Батуриной из числа таких книг. Хорошо сказал Борис Екимов: «Череда книг одного автора — это годы и десятилетия его жизни. Не арифметика дней, а энциклопедия чувств: минутный восторг любви и долгая немочь, улыбка друга и прищуренный взгляд врага, счастливое забвенье весны и горьковатый дух осеннего костра — не календарный счет, за листком — листок, но все равно — жизнь, то дождевым пролетом, то редкими каплями».

Анализировать ее стихи — тяжкий труд, который потребует отдельной книги, ведь только детальный разбор восьми написанных ею поэм займет значительное время и место, которым мы просто не располагаем.

Стихи Т. Батуриной можно разделить на два периода: до обращения к Богу и после оного. Первый период отличался разнообразием тем, свобода восприятия молодой поэтессы давала простор для стихотворного разлива — стихи были о любви, жизни, окружавших Татьяну людях, о происходящем в мире — ей до всего было дело.

Искренность чувств подкупает. Как и последующие стихи:

Второй период более зрел: и мастерство возросло, и умение стало постоянным, но стихи стали суше. Аскетизм темы обусловливает и аскетизм стиха, сужает кругозор поэта.

Вот Т. Батурина в поэме «Плавучая церковь» пишет о России наших дней:

Не знаю, может, из церкви видится, что все хорошо в стране, все кругло, но мы-то, идущие по улицам, знаем, что это не так. И со смирением все происходящее воспринимать как-то не хочется: один ведь раз живем, один!

Но нет —

Каждый ищет свою поэтическую нишу, но глупо ради этого затворяться в келье при трепещущей на сквозняке свече. Мир многообразен — в нем хватит на всех и радостей и бед, в нем хватит на всех голубых небес и бескрайнего поля. В нем достаточно места для «Идущих вместе» и АКМ. В нем есть все, чему раскрывалась душа поэта, поэтому странно, когда он обращается к смирению и покорности — они не для поэтической души. Мне кажется, что поэзия заключена в окружающем мире, и вдохновение не требует печально вздымать очи горе. В конце концов, у Бога без поэтов достаточно хвалящих и хулящих.