Елена Хаецкая - Записки из страны Нигде

Это было выступление Н.Д.Солженицыной, она представляла книгу А.И.Солженицына «Крохотки».

С первого взгляда восхитил образ выступающей: тщательно ухоженная пожилая интеллигентная дама. Ухоженность – она ведь разная может быть, она бывает и оскорбительной в стиле «у вас все равно никогда не будет столько денег на такие шикарные салоны», а может свидетельствовать о глубочайшем уважении к тем, кто придет на тебя смотреть, «профессорская» ухоженность, не броская, а какая-то удивительно вежливая.

И речь. Я как аудиогурман жадно ловлю каждую возможность услышать хорошую русскую речь. Если неплохо писать научились многие (или, предположим, в литературу пришли наконец люди с нормальным образованием и чувством стиля, а заодно и начитанные), то хорошо говорить – это искусство постепенно исчезает совсем. Многие говорят забавно, бойко, интересно, но вот произношение… А у Солженицыной в речи прекрасно все, и произношение в том числе. Такую речь – независимо даже от смысла произносимых слов, - я могу слушать просто как музыку.

Собственно, ничего особенного она не говорила, рассказывала об обстоятельствах написания рассказов «Крохотки», показывала книгу, спросила, чуть улыбаясь, как мы думаем – почему на обложке внизу нарисован гвоздь… Ощущалась и привычка работы с аудиторией. При ответе на вопрос, в чем Солженицын устарел и в чем он актуален, заговорила о статье «Как нам обустроить Россию»… Понравился тон - без надрыва, очень спокойный, без нервного звона в голосе. На этом уровне не имело значения, согласна ли я с оратором по фактической стороне дела или же не согласна. Мне преподносили мнение, именно преподносили, а не впихивали в глотку, поэтому не хотелось вибрировать в ответ и как-то мысленно возражать. Кстати, причина, по которой я не в состоянии не то что участвовать в «круглых столах», но даже наблюдать их со стороны: современная дискуссия ведется нервно, без привычки слушать оппонента, с перебиваниями, с аргументами, схваченными на ходу, необдуманными; во время таких «круглых столов» мгновенно приходишь в ярость и хочется так же необдуманно и перебивая возражать абсолютно всем!

…Неожиданно ко мне подошли люди из телевидения и задали на микрофон вопрос – почему я пришла на эту презентацию.

Я ответила: потому что имея хоть какое-то отношение к двадцатому веку невозможно пройти мимо Солженицына, как бы к нему ни относиться.

И вспомнила случай, когда обнаружила в школьной сумке дочери сокращенное издание «Архипелага ГУЛАГ», на серой бумаге, в серой обложке и с нарочито «намалеванным» названием, издание как бы имитировало «самиздат». Первое мгновение, может быть, долю мгновения – эмоциональный толчок: так, кто это видел, кому она показывала, с кем об этом говорила. Не страх, нет, просто рефлекторная, воспитанная осторожность. На всякий случай. Я росла во времена, которые диссиденты называли «вегетарианскими», но неприятные прецеденты все же бывали.

Потом я спросила: «Кто дал тебе эту книгу?» Дочь ответила: «Школьный библиотекарь»…

Значение Солженицына сейчас - как исторической фигуры двадцатого века, - еще и в том, что он являет собой наиболее полное воплощение образа «поэта-пророка». Собственно, об этом говорила Н.Д.Солженицына, когда отвечала на вопрос, в чем он актуален до сих пор. Оставляя в стороне фактическую и содержательную часть, - действительно ли Солженицын все правильно предсказал и от всего правильно предостерег и т.д., - чисто литературно, в контексте литераторском, мы видим именно «пророка». Все подчинено этому образу, и внешний облик, и речения, и окружение, и творчество, и наследие, и наследники. Впервые в жизни меня поразила именно цельность этого облика, стилистическая безупречность его. Наверное, в двадцатом веке никто полнее такой образ не воплотил. В девятнадцатом таковыми были Лев Толстой и Виктор Гюго. Быть «поэтом-пророком» - особого рода служение, сопровождаемое особого рода искушениями. Можно было знать это о Солженицыне чисто теоретически, но на презентации «Крохоток» я вдруг это прочувствовала как-то очень глубоко. Это был по-настоящему интересный и сильный опыт.

Что я думаю о «поэтах-пророках»? (Под «поэтами» разумею литераторов, не только стихотворцев). Мои мнения спорные, но выскажу.

Пророками не становятся, а рождаются. Подобный склад заложен с самого начала в характере человека. Чем бы он ни занимался, хоть кулинарией, он непременно будет вещать и пророчествовать.