Елена Хаецкая - Записки из страны Нигде

Романтический герой всегда был изгоем. Он противопоставлял себя обществу и был этим обществом отвергнут и гоним. Таков закон жанра.

Фэнтези в какой-то мере претендует на часть романтического наследства, поэтому большинство фэнтези-героев в лучшем случае неприкаянны: это, например, носители какого-нибудь сверхъестественного Дара (в стране, где за Дар могут сжечь на костре), бродяги, воры и всевозможные бастарды и помеси, вроде полуэльфа Таниса.

Всенародно любимый темный эльф Дзирт - он тоже не такой, как другие темные эльфы. Всю трилогию он старательно отрекается от своей мрачной природы. Вообще ведет себя как маленькая баба-яга, которая тоже не хотела творить зло, хотя создана была именно для этого.

А Рейстлин? Немало поклонников у этого персонажа, такого ущербного, ранимого и временами странно-доброго, но в общем и целом злого (и, разумеется, абсолютно чужого среди здоровых и бодрых файтеров).

А если взглянуть на историю жанра, то мы сразу же отметим Конана, которого Говард сделал "негодяем", вором, наемником, жуликом, - в общем, личностью сомнительных моральных устоев.

То, что было когда-то революционным, - положительный герой из среды подонков, - теперь превратилось в общее место. Читателя бывает почти невозможно убедить в том, что герой, каким бы сомнительным ни были его прошлое и теперешний род занятий, - дурной человек. "Нет, - уверен читатель, - конечно, он мародер, он убивал за деньги, а еще обворовал приют для малолетних сирот, но в душе-то он наверняка хороший человек! И рано или поздно мы все станем свидетелями его преображения..." Большая искусница создавать подобных персонажей - Юлия Остапенко. Любители пощекотать себе нервы ожиданием - вот сейчас главгерой перестанет раздавать окружающим плюхи и явит свой лучезарный лик - понимают, о чем я говорю.

Нарочитое снижение образа главного персонажа приводит к не вполне желательному эффекту. Стираются границы между героями и злодеями. Романтическое противопоставление: Сильная Личность, не признающая законов общества, - и мелкий обыватель с его жалкой добродетелью, - столько раз трансформировалось в жанре фэнтези, что в конце концов утратило изначальный смысл. Сильная Личность превратилась в Ублюдка и Негодяя, а те, кто ему противостоят, - это тоже ублюдки и негодяи. Разница лишь в том, что Ублюдки-герои воспринимаются как хорошие, а ублюдки-злодеи - как плохие. И зачастую не в силу своих личных качеств, а просто потому, что автор поставил их на "правильную" сторону.

Меня не удивит вампир, который спасает человеческую жизнь и не сосет кровь (хотя иногда и сосет кровь, тут уж как выйдет). Наемник, погибающий, чтобы спасти какого-нибудь ребенка. Добрый и очень хороший убийца с чистым сердцем, выручающий из беды котят, старушек и старых дев из библиотеки.

Жанр фэнтези немножко перестарался. Когда-то романтики убеждали читателя в том, что даже беглый каторжник может оказаться героем, нужно только отнестись к нему по-доброму и увидеть в нем человека. Теперь же герой беглый каторжник, изгой или ублюдок - общее место.

Когда-то романтики предлагали читателю возвышенный образ Бунтаря и Одиночки. Теперь фэнтезисты непостижимым образом соединили идею беглого каторжника (заниженный герой) с идеей Сильной Личности (завышенный герой), породили алхимического монстра - и никто из читателей ни за что не поверит, что этот монстр может быть по-настоящему плохим. Нет, в душе он хороший, нужно только посмотреть на него повнимательнее.

Лишь дважды авторам удавалось убедить меня в том, что их герои действительно отвратительны, и их изгойство - подлинное, а не наигранное. Во-первых, Йан Грэхем ("Монумент") и, во-вторых, Стивен Дональдсон ("Проклятье лорда Фаула"). От их героев я не буду ждать ничего хорошего - никогда, и от встречи с ними постараюсь уклониться любыми средствами. Всем остальным фэнтези-негодяям я с легкой душой доверю проводить мою малолетнюю дочь в музыкальную школу. Она пробудит в них добрые чувства, и они явят себя наконец-то во всей красе.

13:56 / 07.06.2016

В свое время я отвергла роман Ф.Скотта Фицджеральда "Ночь нежна", потому что, с моей точки зрения, эта книга была "плохо переведена". Я даже объяснила моей ошеломленной маме, где переводчик допустил стилистические ошибки. Что ж, я тогда писала диплом по кафедре стилистики и была умная-умная...