Коллектив авторов - Артикль. №1 (33)

– На какую Двору?

– Старшую дочь рава. Ту, что учит тебя гемаре.

– Разве ее не зовут Рахель?

– У рава Цфасмана нет дочери по имени Рахель. Мне ты можешь верить. Я всю жизнь провел в этой ешиве, знаю тут каждый гвоздь в лицо и каждого таракана – по имени. Девушку зовут Двора, и она – ослепительная красавица. Такая красавица, что на нее просто опасно глядеть. Это все равно, что смотреть на лик Шехины 3 3 Шехина (Шхина) – термин, обозначающий присутствие Бога, воспринимаемое и в физическом аспекте; ощущение присутствия божественной силы. . Ты ведь знаешь, что, когда Первосвященник раз в году входил в Святая Святых Храма, к его ноге привязывали веревку. Если, узрев Шехину, он умирал, товарищи за веревку вытаскивали мертвое тело наружу. А вот глупый сын лавочника Пини не привязал к ноге веревку, когда пошел гулять по улицам Цфата. Навстречу ему попалась Двора, и он, нарушив строгий запрет не пялиться на женщин, так засмотрелся на нее, что сердце у него дрогнуло и покатилось, как камень под гору. Он оступился и упал. Плохо упал, неудачно. Там пролом был в стене, соседи ремонтировали дом и сдуру разрушили городскую стену, а за ней открывалась пропасть. Беднягу тут же, конечно, нашли внизу, но было уже поздно.

Завхоз сделал паузу и добавил:

– В этих местах жили когда-то суфии, мистики ислама. Их женщины отличались такой красотой, что никогда не выходили из дома без паранджи, хотя местные арабы – сунниты, и у них не принято закрывать лица женщинам. Но теперь настали другие времена, и красавицы рождаются у нас.

– Я уже не знал, что и думать, – продолжил свой рассказ реб Арье, – кому верить? Каждый заявлял, что именно он – коренной житель Цфата, его предки лично знали Святого Ари, кости его прапрабабушки лежат на местном кладбище. А копнешь, проверишь – этот коренной цфатянин просто мясник из Жмеринки, приехавший сюда в семидесятые, потому что в рiдной мати Украине ему грозил «трояк» за мелкое хищение государственного имущества.

Но еще через полгода состоялся новый разговор, окончательно сведший меня с ума.

Я шел по улице, и навстречу мне попалась… нет, не красавица Двора, а старуха, из тех нищенок, которые просят подаяние, одевшись в белые одежды и намотав на голову белый шарф. Я хотел было подать ей пару грошей, но она вдруг поманила меня за собой в щель между каменными боками древних строений. Мы зашли во дворик, где росло рожковое дерево, а под ним стояла низкая скамья из ноздреватого камня, все поры которого забились пылью не менее старой, чем прах Шема и Эвера. Старуха плоской, как древесный лист, кистью руки смахнула сухие рожки на землю, села на скамью и жестом пригласила меня сесть рядом. Я повиновался.

– Так ты и есть тот матмид, тот прилежный ученик из ешивы «Скрытый свет»? – спросила старуха.

– Я не знаю, кого вы имеете в виду. Я Арье, бывший инженер из Советского Союза и бывший отказник. Вот и все.

– Нет, не все. У тебя чистая душа. Беги, беги из этой ешивы, пока не поздно.

– Почему?

– Потому что ты обучаешься Торе у шейды.

– Как, у шейды? У демона?

– Конечно, мой мальчик. В нашем городке не скрыться ни от друзей, ни от врагов, ни от тех, с кем поссорился во время вечерней молитвы. Все знают всех. Все перебивают друг у друга гроши, как в еврейском местечке где-нибудь в Польше два века назад. А эту девушку никто никогда не видел. Как ее зовут? Двора, Рахель, Лея? Как она выглядит? Вот то-то же. Она возникает, когда ее отец, колдун Цфасман, произносит особое заклинание, И пропадает, когда сила заклинания рассеивается, как эти облака, – сморщенным коричневым пальцем она ткнула в небо, словно призывая облака в свидетели.

– Знай же, что каббалисты Цфата всегда делились на белых и черных. Белые носили, как я, белые одежды, и шли за Святым Ари. А черные одеты в черное, как ты, и учатся у таких, как Цфасман. Беги оттуда, пока не поздно. Твой раввин – колдун, чернокнижник. И он дает тебе фальшивую гемару. Каждое слово там – ложь. Когда ты и твоя шейда учитесь вместе, в Цфате болеют дети, молоко скисает, не успев простоять и часа на кухне, чистые яблоки, принесенные с рынка, вдруг начинают кишеть червями.

– Как вы можете доказать правдивость ваших слов? – спросил я. Старуха явно была не в себе.

– Да очень просто. Мужчины и женщины не учатся вместе. Ни в одной ешиве мира. Знаешь, почему? Не потому, что парни и девушки влюбляются друг в друга во время занятий. Уж я-то знаю. Я родилась в этой стране и училась в сионистской школе, где все ученики, что парни, что девчонки, ходили в шортах и готовились стать бойцами Хаганы. Влюблялись ли мы в парней? Да, но не в своих. К своим мы относились как к братьям.