Юджин Кернерман - Искусство жить и жизни смысл. Сборник I. Размышления и комментарии

Триста лет мы, люди культуры, питались от одних источников – наш Бах и наш Данте, наш Бетховен и наш Шекспир, – мы не теряли надежды, но сегодня нам, людям российской культуры, той ее малой части, которой я принадлежу, остается сказать только одно: «Прощай, Европа!»

(Цит по: http://www.novayagazeta.ru/arts/64977.html)

Итак, Зальцбургский фестиваль был посвящен столетию начала Первой мировой войны, «ее неусвоенным урокам».

Что же более всего впечатлило автора в ходе протекания этого не совсем обычного фестиваля? Возвратимся к тексту:

«В конце вечера президент Австрии Хайнц Фишер произнес слова огромной важности:

«Сегодня нет такого противопоставления культуры и политики. Люди культуры выступают часто против политики, против неонацизма. Политика и культура как партнеры в многолетнем браке: ссорятся, конфликтуют, но существовать друг без друга не могут; это очень важно, чтобы художники сохраняли критическое отношение к действительности».

Устами австрийского президента политика впервые на моей памяти апеллирует к культуре. Может быть, уже поздно… Культура потерпела в России жестокое поражение, и мы, люди культуры, не можем изменить самоубийственной политики нашего государства. В интеллектуальном сообществе нашей страны произошел раскол: снова, как в начале века, против войны выступает меньшинство…»

(Цит по: http://www.novayagazeta.ru/arts/64977.html)

Полный горечи и тревоги эпилог автора является прологом и идейной мотивацией для публикации этого сборника.

Да, культура не в состоянии повлиять на политиков, которые всегда сумеют собрать толпу преданных или запуганных подписантов. Но культура, литература в частности, способна воздействовать на людей, на избирателей, которые по логике демократии могут повлиять на политиков.

Не присоединитесь ли вы, друзья, к нашему мнению о том, что литература «гражданская» («…поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан!») призвана освободить нас от догм коррумпированной политики и религии, националистического и религиозного превосходства, чтобы разорвать порочную многовековую цепь войн, фанатизма и взаимоуничтожения.

Зловещая тень Апокалипсиса, которая не раз нависала над человечеством, никогда еще не была столь реальной как сейчас, когда политики готовы ценой ядерных ударов сохранить свою власть и привилегии.

«Выбор сегодня, – говорит Л. Е. Улицкая, – стоит не между войной и миром, а между войной и полным уничтожением человечества. Мир сегодня разделился не на белых и черных, евреев и арабов, мусульман и христиан, бедных и богатых, образованных или невежественных, а на тех, кто это понимает, и на тех, кто отказывается это понимать.»

(Цит по: http://www.novayagazeta.ru/arts/64977.html)

Вот для чего, дорогие друзья, мы открываем этот открытый для каждого сборник комментарий – чтобы понять, как жить дальше, найти смысл жизни, чтобы не превратить ее в «пир во время чумы».

Людмила Улицкая

Рассказ

2003 г.

1

«Проклятые эти кабачки не выходили из головы несколько дней. Наконец, купила пять бледных, глянцевитых, ровненьких… Поздно вечером пожарила, а утром наскоро приготовила соус и попросила Гришку завести продукты питания Лиле. Кроме кабачков, образовался салат свекольный и творожная замазка. Зубов у Лильки практически не было. Мозгов тоже было немного. И красоты. Собственно, состояла она из большого жидкого тела и тихой доброты… Тихой доброта ее стала после болезни, а пока была Лилька здорова, доброта ее шумела, ахала, восклицала и несколько даже навязчиво предлагала собой воспользоваться. И пользовались все кому ни лень. Смешно: девичья фамилия Лили была Аптекман, а профессия – фармацевт. Провизор по-старому. Тридцать лет просидела она в первом окне, улыбалась всем неразборчиво и старалась всем все дать, достать, разыскать… А потом грохнул инсульт, и уже три года ковыляла она по дому, опираясь на хорошую заграничную палку с подлокотником и волоча за собой отстающую левую ногу. И рука левая тоже была теперь скорее для виду – дела не делала…

Женя, прежде избегавшая Лилиного дома, теперь часто заходила к ней – то приносила какое-нибудь простое угощение, то подбрасывала денег. К удивлению своему, Женя обнаружила, что множество людей, по большей части из церковного окружения, постоянно приходят к Лиле, сидят с ней, выводят погулять, помогают по хозяйству…

Лиля говорила теперь негромким голосом, медленно. Прежняя ее энергия уходила теперь целиком на то, чтобы дошаркать до уборной, натянуть одной рукой штаны, кое-как умыться, почистить зубы. Выдавить из тюбика пасту на щетку одной рукой тоже надо было приспособиться. Женя едва не плакала от сострадания, а та, улыбаясь кривоватой улыбкой, объясняла: