Александр Тишинин - Этапы большого пути

«Вавилон-семнадцать» стал первым бестселлером Сэмюела Дилени. А. Будрис назвал этот роман «лучшим научно-фантастическим произведением года». Как писал сам автор в послесловии к этому роману:

«В середине шестидесятых, когда у меня уже была опубликована пара крупных произведений (Дилени, видимо, имеет в виду „Драгоценности Эптора" и „Балладу о Бете два"), я подозревал, что все мои знакомые только и говорят о том, какие важные и значимые проблемы затрагивают мои книги. Теперь мне кажется, что в тот момент я на самом деле поверил им, хотя до сих пор не могу понять почему. „Теперь я - молодой писатель-фантаст", - сказал я себе».

«Сэмюел в те времена возгордился, но это быстро прошло. Тогда, окрыленный, он много работал. Он писал, его печатали», - написала в своих воспоминаниях Мерилин.

Оказавшись на передовом фронте Новой волны, Дилени удается смешать воедино технологию, психологию и жесткую научную фантастику. Теперь подобную смесь называют «киберпанком». Что ж, если оценивать творчество С. Дилени, пользуясь эталонами Б. Стерлинга и У. Гибсона (сделав поправку на разницу технологий шестидесятых и начала девяностых), то можно с уверенностью сказать: «Да, С. Дилени был „киберпанком" своей эпохи».

В 1967 году Дилени получает премию «Небьюла» за рассказ «Конечно, и Гоморра…», а в 1967 - «Хьюго» и «Небьюла» за повесть «Время, как спираль из полудрагоценных камней». Повесть «Время…» издавалась, переиздавалась и входит во все антологии научной фантастики, претендующие на академичность. Эта повесть столь многократно выходила на русском языке, что нет смысла говорить о ней подробнее. Хочется разве что отметить, что из всех переводов, а их существует по крайней мере пять, наиболее адекватно передает дух произведения перевод Г. Корчагина (сб. «Смерть Вселенной», серия КЛФ. «Васильевский остров», 1992).

«Сквозь вечерний сумрак течет река света. Большой Белый Путь. Я пересекаю его по пластиковым плиткам (по-моему, люди, утопающие в белом сиянии до подбородка, выглядят неестественно), прорываюсь сквозь людской поток, исторгаемый эскалаторами подземки, подподземки и подподподземки (после тюрьмы я восемнадцать с лишним недель шарил здесь по карманам у прохожих и ни разу не попался) и натыкаюсь на стайку смущенных школьниц с горящими лампочками в прическах. Они дружно жуют резинку и хихикают. Смущены они оттого, что на них прозрачные синтетические блузки, только что вновь разрешенные. Я слышал, что вид обнаженной женской груди считается пристойным (как, впрочем, и наоборот) с семнадцатого века. Заметив мой одобряющий взгляд, школьницы хихикают еще громче. „Боже мой, - думаю, - а ведь я в их возрасте ишачил на проклятой молочной ферме…" - и выбрасываю эту мысль из головы».

«Пересечения Эйнштейна» (1967) - другое название романа «Удивительная, бесформенная темнота». Далекое будущее. Земля заселена различного рода мутантами, и герою (существу, во многом напоминающему героя «Этого бессмертного» Р. Желязны) предстоит совершить удивительное путешествие. Играя на пустотелой рукояти мачете, как на флейте, очаровательный чернокожий уродец - реальное воплощение Ринго Стара, Билли Кида и Христа в одном лице - смело идет навстречу всевозможным опасностям. Ему предстоит повторить путь Орфея, спустившегося в подземное царство.

«Мое мачете пустое внутри - цилиндрическая полость с отверстиями от рукоятки до самого острия. Когда я дую в него, звучит музыка. Когда я закрываю пальцами все отверстия, звук получается унылым - то мелодичным, то режущим слух. Когда все отверстия открыты, звук придает глазам блеск отражающегося в воде солнца и может расплавить металл. Всего в моем распоряжении - двенадцать отверстий. С тех пор, как я стал играть, меня чаще называют дураком и всякими производными от этого слова, чем Чудиком, то есть моим настоящим именем.

Как я выгляжу?

Уродлив, с постоянно оскаленными зубами. Всякое есть у меня: огромный нос, серые глаза, рот до ушей - и все это понатыкано на маленькое коричневое лицо. Оно обычно расцарапано и больше похоже на лисью мордочку. А вокруг - нечесаная шевелюра цвета желтой меди или латуни. Где-то раз в два месяца я ее подрезаю своим мачете: волосы быстро отрастают. Но вот что странно, мне двадцать три, а бороды еще нет. Фигура моя напоминает бочонок; ноги, икры ног, ступни вряд ли можно назвать мужскими (горилла?); они раза в два больше, чем должны бы быть (размер у меня пять футов девять дюймов), и бедра - под стать икрам. В тот год, когда я родился, у нас в деревне родилось много гермафродитов, и доктора полагали, что я тоже буду гермафродитом. В этом я как-то сомневаюсь».