Владимир Набоков - Лекции о Дон Кихоте

Происшествия на постоялом дворе продолжаются. Как только капитан закончил свой рассказ, к воротам подъехала карета. «В это время из кареты вышел человек, по одежде коего можно было тотчас определить чин его и звание, ибо длинная его мантия со сборчатыми рукавами свидетельствовала о том, что слуга не солгал и что это и точно судья. Он вел за руку девушку лет шестнадцати в дорожном одеянии, столь привлекательную, хорошенькую и изящную, что все ею залюбовались, так что, не окажись на постоялом дворе Доротеи, Лусинды и Зораиды, можно было бы подумать, что такой красивой девушки скоро не сыщешь».

Какой приятный сюрприз! Это брат солдата со своей дочерью. Судья получил назначение не куда-нибудь, а в Мексику. Сервантес дерзко нагромождает события и, усадив всю компанию за стол, совсем забывает о том, что постояльцы только что поужинали. Третий из трех братьев живет в Перу, где приобрел огромные богатства. Посмотрите, какую огромную площадь покрывают последние главы: Бельгию, Францию, Италию, Малую Азию, Африку, Центральную и Южную Америку. Два брата обнимаются. «Речи обоих братьев, а равно и сердечное их волнение вряд ли, думается мне, можно себе представить, а не только что передать». Здесь автор падает очень низко. Однако он предпринимает попытку подняться до уровня Дон Кихота: «И вот уже Дон Кихот, молча и с неослабным вниманием следивший за всеми этими необыкновенными событиями, истолковал их во вкусе небылиц о странствующем рыцарстве». Позже, когда все отправились спать, «Дон Кихот вызвался охранять замок, дабы предотвратить нападение какого-нибудь великана или же какого-нибудь недоброго человека, который позарится на бесценные сокровища красоты, в этом замке хранящиеся».

Пока Дон Кихот стоит на страже за воротами постоялого двора, главу прелестно завершает звучащая в темноте песня.

«Порою казалось, что поют во дворе, порой — что в конюшне, и они, все еще находясь в полном недоумении, внимательно слушали, когда к дверям приблизился Карденьо и сказал:

— Если вы не спите, то послушайте: это поет погонщик мулов, и голос у него поистине дивный.

— Мы слушаем, сеньор, — отозвалась Доротея. Карденьо в ту же минуту удалился <���…>».

На постоялом дворе становится тесновато. Отметим, что Сервантес прибегает здесь к испытанному приему «острова», когда персонажи собираются вместе в некоем замкнутом пространстве — на острове, в отеле, на корабле, в самолете, загородном доме, железнодорожном вагоне. В сущности, тот же прием использует Достоевский в своих совершенно безответственных и несколько старомодных романах, где десяток людей устраивают грандиозный скандал в купе спального вагона — который никуда не едет. А если пойти еще дальше, тот же трюк — собрать несколько человек в одном месте — проделывают сочинители современных детективов, помещая потенциальных преступников в заваленный снегом отель или одинокий загородный дом и т. п., чтобы искусно ограничить число возможных разгадок в умишке читателя.

Лусинда, Доротея, Зораида уже рассчитались с читателем, но тут появляется дочь судьи Клара. И разумеется, погонщик, распевающий под окнами, ее возлюбленный {47} . Ах, он не погонщик, а сын знатного сеньора. Клара рассказывает свою историю на ушко Доротее.

Служанка Мариторнес и дочь хозяина постоялого двора решают подшутить над Дон Кихотом. Сцена великолепна с художественной точки зрения, но омерзительна по своей жестокости. Дон Кихот встает на спину Росинанта, чтобы дотянуться до зарешеченного окна, за которым, по его представлению, должна находиться раненная любовью дева.

«— Вот вам, сеньора, моя рука или, лучше сказать, этот бич всех злодеев на свете. Вот вам моя рука, говорю я, к коей не прикасалась еще ни одна женщина, даже рука той, которая безраздельно владеет всем моим существом. Я вам ее протягиваю не для того, чтобы вы целовали ее, но для того, чтобы вы рассмотрели сплетение ее сухожилий, сцепление мускулов, протяжение и ширину ее жил, на основании чего вы можете судить о том, какая же сильная должна быть эта рука, если у нее такая кисть.

— Сейчас посмотрим, — сказала Мариторнес и, сделав на недоуздке петлю, накинула ее Дон Кихоту на запястье и затянула, а затем подбежала к воротам сарая и другой конец недоуздка крепко-накрепко привязала к засову».

Затем к постоялому двору подъезжают несколько всадников, Росинант делает шаг в сторону, и Дон Кихот повисает в воздухе — а нам мерещится тень креста.