Юлия Баталина - Предисловие переводчика (Властелин колец)

Мэйбл Толкин была очень религиозна. После смерти мужа она приняла католичество, несмотря на то, что ревностные протестанты Саффилды прокляли ее и перестали помогать материально. Католиками были и ее дети. Рональд навсегда остался очень религиозным человеком. Но каков был его Бог, во что он истинно верил? Ясно, что он не мог быть примитивным ортодоксом от религии. Хотя в его книгах есть много христианских мотивов (а некоторые исследователи полагают даже, что Фродо — аналог Христа), корни толкиновского мира лежат глубже — в эпохе эпического язычества. Тем не менее, Бог у него был. А вот каков был его Бог, теперь уже невозможно узнать достоверно. Часто читатели удивляются, почему в мире, созданном таким религиозным человеком, как Толкин, не нашлось места Богу. Они не правы. Толкиновский мир управляется Богом, которого Толкин называет "Один" (The One). Толкиновское мироздание не отменяет христианское, оно — его вариант. У Бога есть помощники — стражи мира, которые называются "Валары"

— The Valar, — нечто вроде высших архангелов. Есть у Толкина и свой мятежный ангел Люцифер — Моргот, один из Валаров, предавший остальную иерархию и ставший Темным Властелином. И, безусловно, толкиновский мир пронизан истинно христианской моралью.

Как положено, в семилетнем возрасте Рональд отправился в школу. Семья была вынуждена вернуться в Бирмингем, и дети утратили весь сказочный мир сельской Англии. Но в школе Рональд обрел новую неведомую страну: это была история языка и литературы. Его пристрастия коснулись прежде всего валлийского языка и средневекового английского. Его мать даже забеспокоилась о том, что он слишком много читает. Впрочем, он также много рисовал. В школе даже устраивали его персональные выставки.

В 1904 году, когда Рональду было 12 лет, а Хилари — 10, их мать умерла от диабета. Она завещала своему священнику отцу Френсису Моргану позаботиться о детях, и он выполнил ее волю, став им настоящим приемным отцом.

Когда Рональду Толкину было 16 лет, он знал уже не только французский, немецкий, латинский и греческий языки. Он уже прочитал в оригинале древнеанглийского "Беовульфа" — поэму, написанную на языке, на котором говорили жители Англии до норманнского завоевания. Он читал на средневековом английском артуровские легенды. А когда он впервые оказался в Уэльсе, он неожиданно для себя обнаружил, что он почти все понимает по-валлийски! Но знать языки — это одно. Совсем другое — знать, почему каждый язык такой, а не иной. Толкин докапывался до "скелета" каждого слова, каждой грамматической конструкции. Именно тогда он начал сочинять свой собственный язык — никогда не существовавший в действительности, но основанный на реальных законах, открытых им путем сравнительно-исторического анализа романо-германских и кельтских языков.

Вскоре известных современных языков (а к этому времени он уже выучил испанский) ему стало мало, и он начал изучать древнеегипетские иероглифы.

В это время он познакомился с Эдит Братт. Это было в 1908 году. Рональд и Хилари поселились в комнате, которую снимал для них отец Френсис. Они жили на втором этаже небольшого дома, а на первом жила эта девятнадцатилетняя квартирантка. Она была очень красива. Удивительно спокойное лицо, яркие губы и густые черные волосы — столь любимый Толкином кельтский тип внешности. Эдит тоже была сиротой, и это сблизило ее с мальчиками. У нее был талант — она прекрасно играла на фортепиано, ничуть не хуже, чем Мэйбл Саффилд на тех музыкальных вечеринках, где она познакомилась с Артуром Толкином. И история повторилась... Конечно, Рональду было шестнадцать, а Эдит — девятнадцать. Но этот серьезный юноша с прекрасными манерами был гораздо старше своего возраста, а эта живая непосредственная девушка — гораздо моложе своего. Она не знала языков, а на жизнь зарабатывала не столько при помощи фортепиано, сколько при помощи швейной машинки. Но они были союзниками против неприветливой хозяйки дома. У них были укромные тайники и секретные условные пароли. Каждое утро, проснувшись, Рональд выглядывал в окошко и свистел. И Эдит выглядывала из окна на первом этаже.

Рональд готовился поступать в Оксфорд. Одна половина его души принадлежала древним языкам, а другая — Эдит. И, естественно, экзамены он провалил. Это был страшный удар. Но он был упорным юношей и решил, что временно они должны перестать встречаться. Временно? До тех пор, пока ему не исполнится 21 год. На этом настаивал отец Френсис, и это было разумно. Эдит переехала в другой город, а Рональд стал усиленно готовиться к следующим экзаменам. Они не виделись три года и даже почти не переписывались. Рональд специально просил у своего духовного отца разрешения послать ей поздравления на Пасху и на Рождество.