Лев Лосев - Как работает стихотворение Бродского

Пластинки Клиффорда Брауна выпускались всего чуть больше трех лет к тому моменту 26 июня 1956 года, когда он погиб двадцати шести лет от роду в автокатастрофе на Пенсильванском шоссе. Он был и продолжает оставаться одним из самых выдающихся трубачей эры бибопа, музыкантом исключительной теплоты и виртуозности. Его сын, Клиффорд Браун-младший, работает на нашей местной джазовой радиостанции, и я помню, как однажды, проиграв одну из отцовских записей, он сказал: «Ага, вот это мой папа!» Когда я впервые прочитал элегию Бродского, мне так и послышался голос младшего Клиффорда: «Нет, это не мой папа!», потому что чего в этом стихотворении нет, так это тепла. Но я тут же сообразил, что в этом весь смысл стихотворения: мир холоден в отсутствии музыканта, это не июнь — это февраль. «Пенье трубы как паденье ртути» — эхо Одена: «Ртуть падала во рту умирающего дня» [351] Имеется в виду ртутный термометр во рту больного; из начала элегии У.Х. Одена «Памяти У.Б. Йейтса», где этой строке предшествует описание жестокой зимы. — Ред. — сост. . Переехавший в конце жизни в Лос-Анджелес Клиффорд Браун «положить глаз» (в смысле взглянуть) на Атлантику не мог. «Положить глаз» на что-либо (to have eyes for something) на жаргоне джазистов значит любить, предпочитать, «торчать» на чем-либо действительно сильно [352] Обычная идиома «не оторвать глаз», или сленговое «заторчать», эмоционально были бы более адекватны здесь английскому оригиналу. — Ред. — сост. . Можно «положить глаз» на красивую женщину на вечеринке, а можно и на барбеюо. Такой, состоящий в основном из эмфатических фраз, жаргон все еще можно услышать. Не так давно ученый доктор Херб Уонг, страстный любитель джаза, вручая премию 79-летнему трубачу Кларку Терри, воскликнул: «Это такой чувак — полный запредел!» («This cat is outta sight!»). В мои времена спрашивали: «Ты чем рубишь?» («What's your axe?») — любой музыкальный инструмент назывался «топор» («ахе»). Ответ мог быть такой: «Я, чувак, дую фоно» («I blow piano, man»). Сам я, кстати сказать, «дул» трубу и обожал Клиффорда Брауна.

Фраза, с которой начинается стихотворение Бродского, «Это — не синий цвет…», намекает на «блюзовую ноту» (blue [353] Здесь и далее следует учитывать многозначность слова «blue»; помимо основного значения, «синий», в американском сленге 20-х годов оно значило «пьяный», а позднее и до наших дней — «печальный»; соответственно «блюз» (blues) — и состояние печали, и стиль в джазовой музыке. — Ред. — сост. note), а именно 4-ю повышенную или 5-ю пониженную ступень. Ее называют «flatted fifth» (пониженная 5-я). Напомним, что главный признак блюзового лада в джазе — это тоника, 3-я пониженная, 5-я пониженная, доминанта (т. е. 5-я), 7-я пониженная; на этом основана музыкальная шутка, скрытая в строке «пока ты не поймешь смысл блюза» из популярной песни «Ты не знаешь, что такое любовь» (сама песня не блюзовая). Браун погиб на пути в чикагский клуб «Синяя нота», где он должен был играть, и театральный прожектор в стихотворении Бродского светит на пустую сцену. Кстати, первые записи Клиффорда Брауна были выпущены фирмой «Синяя нота». Труба застыла, пальцы без варежек на до-диезе, самой низкой ноте, какую можно сыграть на трубе, прижав все три клапана.

Сверкающая капля — привычный образ у Бродского. Бродский иногда ассоциирует слезу со звездой (см., например, «В Озерном краю») — жест восхождения, экзальтации. Из «Колыбельной Трескового мыса» (с ее скрытыми аллюзиями на «Колыбельную Птичьей страны») [354] Джазовая песня и музыкальная пьеса, которую Бродский очень любил в исполнении великого саксофониста Чарли Паркера. — Ред. — сост. : «То, что кажется точкой во тьме, может быть лишь одним — звездою». Вспоминается также «пресловутая капля воды, в которой отражается вселенная» из его комментариев к «1 сентября 1939 года» Одена, в которых он пишет о необходимости освоить всю английскую идиоматику «от Фресно до Куала-Лумпура».

В элегии памяти Клиффорда Брауна сверкающая капля — не что иное, как капля, повисшая на мундштуке трубы (в «Лагуне» встречается: «и слюну леденит во рту»). От самых низких доступных трубе звуков «капля, сверкая, плывет в зенит» к самым высоким и к тому же «in alt» — и это не джазовый сленг, а обычный музыкальный термин — т. е. еще на октаву выше. И на трубе это будут вполне реальные ноты, например «до» четвертой октавы, которое на октаву выше, чем «до» третьей. ««Марина часто начинает стихотворение с верхнего до», — говорила Ахматова». Здесь, наоборот, Бродский ведет нас от самого низа, до-диеза, к высочайшей, звездной ноте, Полярной звезде, путеводной звезде Мелвилла.