Сергей Давыдов - «Тексты-матрёшки» Владимира Набокова

Прием «двойной фотографии» наглядно реализован в стихотворении В. Ходасевича «Соррентинские фотографии» (1926).

Концепт «чужого слова» разработан в книге М. М. Бахтина: Бахтин М. Проблемы поэтики Достоевского. 1972. См. гл. 5 — «Слово у Достоевского».

Здесь мне хочется высказать одно подозрение, а именно, что «внутренним» текстом иногда становится неудавшееся произведение самого Набокова, которое строгий к себе автор приписывает своему герою и затем подвергает этот текст язвительной пародии. Такими неудавшимися текстами могут быть, например, повесть Германа в романе «Отчаяние» или поэма Джона Шейда в романе «Бледный огонь». Если так, то в том и другом случае мы имеем дело с приемом автопародии в творчестве Набокова.

См. картины Яна Вермеера «Художник в своей мастерской» или Йоста ван Винга «Апеллес, рисующий любовницу Александра Великого» (1590).

Johannes Vermeer «The Art of Painting»

Joos Winghe «Alexander de Grote, Apelles en Campaspe»

Ходасевич В. О Сирине // Ходасевич В. Литературные статьи и воспоминания. Нью-Йорк, 1954. С. 249–250.

Набоков В. Весна в Фиальте и другие рассказы. Нью-Йорк, 1956. С. 251–270. В этом сборнике Набоков датирует рассказ 1929 годом (см. с. 270), а в предисловии к английскому изданию (Nabokov V. A Russian Beauty and Other Stories. N. Y., Toronto, 1973. P. 46) — 1931–1932 годами. Датировка А. Филда: декабрь 1931 — тоже ошибочна, см.: Nabokov: A Bibliography. N. Y., 1973. Р. 93. Рассказ был написан не раньше 1933 года, прямые доказательства этого я приведу далее в настоящей главе.

В романе «Машенька» слово автора не вступает в диалогические отношения со словом героя. Контраст между лирической окраской внутреннего текста героя, Ганина, и гротескным фоном романа продиктован разностью предметов изображения, а не намеренно использованным «двуголосым словом». Лирический текст Ганина обращен к русскому прошлому, гротескный текст автора — к берлинскому настоящему.

Nabokov V. A Russian Beauty and Other Stories. P. 47.

К числу перекличек между именами в романе и рассказе следует отнести также основанную на принципе мимикрии игру между именем Ильи Борисовича и его литературным псевдонимом. Редактор «Ариона» Галатов неоднократно коверкает имя Ильи Борисовича, обращаясь к нему в письмах то как к Борису Григорьевичу, то как к Илье Григорьевичу (V, 344, 345). Вслед за причудливыми метаморфозами имени героя и его художественный псевдоним проделывает ряд аналогичных трансформаций. Не подозревая о существовании поэта Иннокентия Анненского, Илья Борисович подписал свой роман псевдонимом «И. Анненский» (V, 346), «выведенным из имени покойной жены» (V, 345). Редактор «Ариона» предложил заменить «И. Анненский» на «Илья Анненский», на что Илья Борисович охотно согласился. Но первые страницы романа появились в «Арионе» под псевдонимом «А. Ильин» (V, 349). Псевдоним в его литературной функции следует рассматривать как часть художественного текста, в данном случае псевдонимы Ильи Борисовича принадлежат роману, в то время как его бытовое имя принадлежит рассказу. Трансформации имени и отчества Ильи Борисовича в рассказе подражают метаморфозам его псевдонима в романе, чем еще раз наглядно демонстрируется мимикрическая связь между внутренним текстом романа и внешним текстом рассказа.

Бахтин М. Проблемы поэтики Достоевского. М. 1972. С. 314.

См. об этом в начале настоящей главы.

Бахтин М. Проблемы поэтики Достоевского. С. 316.

См.: Белый Андрей. Мастерство Гоголя. Л., 1934. С. 102.

Ср. в «Даре»: «…мерой для степени, чутья, ума и даровитости русского критика служит его отношение к Пушкину» (IV, 432). См. также стихотворение 1931 г. «Неоконченный черновик»: «Меня страшатся потому, / что зол я, холоден и весел, / что не служу я никому, / что жизнь и честь мою я взвесил, / на пушкинских весах, и честь / осмеливаюсь предпочесть» (V, 438).

«Метаморфозы» Овидия (VI, 382 и след.).

Набоков В. Лолита // Набоков В. Собр. соч. американского периода: В 5 т. СПб., 1997. Т. 2. С. 112.

«Это произведение, склеенное из разных фрагментов других произведений художника (или разных художников). В результате иногда возникает новое произведение наподобие попурри. Как правило, художественное намерение здесь сатирическое…» (Beckson К., Granz A. Literary Terms. N. Y., 1975, статья «Pastiche», перевод мой; переводы, приводимые далее без указания имени переводчика, выполнены мной. — С. Д.)