Андрей Немзер - При свете Жуковского. Очерки истории русской литературы

См.: Эткинд Е. Г. Русские поэты-переводчики от Тредиаковского до Пушкина. Л., 1973. С. 103 (об эпитете «анкрамморския»); Аверинцев С. С. Размышления над переводами Жуковского // Жуковский и литература конца XVIII–XIX века. М., 1988. С. 262–264.

Тынянов Юрий . Пушкин. Л., 1976. С. 3; далее страницы этого издания указываются в тексте в скобках.

Гоголь Н. В . Полн. собр. соч.: <���В 14 т.>. <���Л.>, 1938. Т. 3. С. 53.

Там же. С. 54, 74.

Там же. С. 53.

Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: В 10 т. Л., 1977. Т. 3. С. 198.

Там же.

Ср. тыняновские положения об именах собственных как носителях лексической окрашенности и колеблющихся признаков: Тынянов Ю. Проблема стихотворного языка. Л., 1924. С. 83 и сл.

Тынянов Ю. Н . Пушкин и его современники. М., 1969. С. 122 (статья «Пушкин», 1928).

Первая фраза романа намечает и иной – также чрезвычайно значимый для романа как целого – аспект «семейного сюжета», а именно «скупость» Сергея Львовича. Эта черта прототипа хорошо известна по многим мемуарам, в романе она фиксируется постоянно. Ставя тему «скупости» в зачин, Тынянов тем самым придает ей особое значение: «скупость» – причина будущих напряженных конфликтов сына с отцом. (В свою очередь отчуждение от отца – прообраз всех столкновений Пушкина со «старшими», претендующими выступить по отношению к герою романа в отцовской роли – Карамзиным, Энгельгардтом, Александром I, чьи образы в третьей части романа сознательно сближены; подробнее см. во втором разделе этой статьи.) Вне зависимости от того, основательны ли предположения многочисленных пушкинистов об автобиографической основе «Скупого рыцаря» (см. сводку данных в комментарии Д. П. Якубовича: Пушкин А. С. Полн. собр. соч. <���Л., 1935>. Т. 7. Драматические произведения. С. 518–520; попытка скорректировать эту концепцию: Рассадин Ст . Драматург Пушкин. М., 1977. С. 79–82), существенно, что Тынянов эту точку зрения разделял: «…в “Скупом рыцаре” автобиографическим материалом послужила скупость отца и известная стычка с ним» – Тынянов Ю. Н . Пушкин и его современники. С. 150.

Тынянов Ю. Н. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977. С. 312; ср.: там же. С. 342–343 («Об основах кино», 1927).

Тынянов Ю. Н . Пушкин и его современники. С. 139 («Пушкин»); ср. тыняновскую концепцию героя в «Евгении Онегине»; см. статью «О композиции “Евгения Онегина” и преамбулу комментария к ней – Тынянов Ю. Н . Поэтика. История литературы. Кино. С. 58–61, 417.

Тынянов Ю. Н . Пушкин и его современники. С. 122.

Тынянов Ю. Н . Поэтика. История литературы. Кино. С. 256 («Литературный факт»).

Там же. С. 79, 145–146.

Гоголь Н. В . Указ. соч. С. 71.

Тынянов Ю. Н . Поэтика. История литературы. Кино. С. 78.

Тынянов Ю. Н . Пушкин и его современники. С. 122.

Ср. комментарий к статье «О пародии» – Тынянов Ю. Н . Поэтика. История литературы. Кино. С. 536–540, в частности, замечания о сборнике «Мнимая поэзия».

Особый вопрос, насколько важна была для Тынянова гоголевская концепция Пушкина. Сочувственная ссылка на «Несколько слов о Пушкине» закономерно появляется в статье «Пушкин»: «Семантическая система Пушкина делает слово у него “бездной пространства”, по выражению Гоголя» – Тынянов Ю. Н . Пушкин и его современники. С. 133. Не менее любопытно смотрятся в свете тыняновской концепции Пушкина и общеизвестные формулировки позднего Гоголя: «Что ж было предметом его поэзии? Все стало ее предметом и ничто в особенности <���…> Зачем, к чему была его поэзия? <���…> Зачем он был дан миру и что доказал собою? Пушкин был дан миру на то, чтобы доказать собою, что такое сам поэт <���…> Одному Пушкину определено было показать в себе это независимое существо, это звонкое эхо, откликающееся на всякий отдельный звук, порождаемый в воздухе <���…> Все наши русские поэты: Державин, Жуковский, Батюшков удержали свою личность. У одного Пушкина ее нет» («В чем же, наконец, существо русской поэзии и в чем ее значение») – Гоголь Н. В . Полн. собр. соч.: <���В 14 т.>. <���Л.>, 1952. Т. 8. С. 380, 381, 382. Пушкин здесь оказывается «всем» и «ничем», подобно Хлестакову, которого Гоголь сделал приятелем первого поэта. Во второй редакции комедии связь Пушкин – Хлестаков была представлена более энергично, чем в окончательном тексте; см.: Гоголь Н. В . Полн. собр. соч.: <���В 14 т.>. <���Л.>, 1951. Т. 4. С. 294.