Дмитрий Санин - Анатомия Атланта. В постели с Айн Рэнд

Ещё мадам даёт определение счастья: «Счастье есть то состояние сознания, какое проистекает от достижения собственных ценностей человека». Опять же: это более чем спорное определение. Начнём с того, что психологам хорошо известна проблема многих богатых людей, вроде бы имеющих всё, о чём они мечтали - но при этом крайне несчастных и не знающих, о чём теперь мечтать. Опять же, огромное число людей небогатых ухитряются быть счастливыми, хотя они бы и не прочь были бы разбогатеть и добавить себе достигнутых ценностей.

Само счастье - довольно незатейливая вещь, чтобы так сходу объявлять её сверхважной ценностью. Ведь ощущение счастья рождается эндорфинами - то есть это не какая-то высокофилософская абсолютная категория, никакое не «состояние сознания», а самое что ни на есть физиологическое состояние организма. А что порождает выброс эндорфинов, ещё большой вопрос. Да и пристало ли разумному существу абсолютизировать стремление к выбросу эндорфинов - это тоже очень большой вопрос. Мадам паразитирует здесь на том, что мы очень привыкли к мысли, что должны добиться счастья, но редко задумываемся, что это такое. А ведь это никакая не абсолютная ценность, а всего лишь сугубо животное наследство, гормональная реакция организма, «похвала природы» за правильно выполняемые животным жизненные функции. Как либидо и оргазм - тоже выработанные эволюцией механизмы для стимулирования продолжения рода. Угрозы нет, здоров и нашёл партнёра по размножению - на тебе ощущение счастья. Угроз нет, здоров и покушал хорошо - на тебе ощущение счастья. Может, это и приятно - но не очень-то разумно, гоняться за эндорфинными реакциями, доставшимися нам от неразумных пращуров - и объявлять это смыслом жизни. Мы же не объявляем смыслом жизни оргазм?

На самом деле счастье - это НОРМА здорового организма, особенно молодого. Помните у Вайнеров: «А я точно знал, что счастлив. И счастье, когда-то огромное, постепенно уменьшалось, пока не стало совсем маленьким - как камень в почке… »? Узнаёшь себя, читатель? Это именно норма для человека, если счастью не мешают несчастья. Согласитесь, абсурдно объявлять смыслом жизни ощущение сытости. Точно так же нелепо объявлять смыслом жизни другую нехитрую норму человека - счастье. Не смейте отнимать счастье у людей, верно - но и не заставляйте их гоняться за тем, что и так у них в кармане.

Но читатель, разумеется, не задумываясь проглатывает подсунутое мадам определение счастья - и дальше оказывается уже в капкане - мадам через несколько строчек тут же подсовывает автоматически возникающую тавтологию: цель жизни человека это счастье. И ведь не поспоришь - раз счастье это достигнутая в жизни цель, то и цель жизни - счастье. На то и тавтология, притом такая интуитивно понятная и заманчивая - оказывается, жить в своё удовольствие не только приятно, но ещё и высокодуховная истина.

А если на самом деле цель жизни в чём-то другом? Ну не сытость же, как я говорил, и не игра эндорфинов должна быть целью жизни. Может, цель жизни в совершенствовании того же разума? Или в воспитании новых разумов? Но мадам нужно именно «доказательство» одного из главных положений её торгашеско-гедонистической идеологии. А потом, через пару страничек, мадам тихой сапой ужесточает и ограничивает область применимости счастья: «Счастье недостижимо по воле эмоциональных прихотей… Счастье возможно только для разумного человека, который стремится к разумным целям, ищет только разумные ценности и находит радость только в разумных действиях.» Во как - счастье, оказывается, доступно только ТП, а не всяким там влюблённым или религиозникам. А ведь если бы она спросила ненавистных ей верующих - она бы узнала, что они-то как раз в высшей степени счастливы и черпают это чувство счастья горстями в своей повседневной жизни. Потому что простые молитвенные практики гарантируют возможность не отравлять себя мыслями о проблемах и болячках, что даёт море эндорфинов и ощущение полной гармонии с мирозданием. Но мадам идёт дальше: ещё через пару страниц и это спорное тавтологическое счастье исчезает, и подменяется просто удовольствиями.

Дальше мадам набрасывается на жертвование. Ведь жертвование - это вызов воспеваемому ей эгоизму, и поэтому жертвование нужно изобразить злом. Что мадам и делает: на ряде поучительных примеров типа матери, жертвующей еду соседскому ребёнку и оставляющей умирать от голода своего ребёнка, изображает, что жертвовать - это отвратительное зло.