Юрий Щеглов - «Затоваренная бочкотара» Василия Аксенова. Комментарий

Але, Глеб, делай, как я! – Делай, как я! – неуставная, но практически применяемая команда для чрезвычайных положений, требующих быстроты и находчивости. Ср. в другом месте у Аксенова, тоже с ироническим оттенком: «Делай, как я! – закричал какой-то летчик своим приятелям, и они врезались в гущу тел, отсекая дерущуюся толпу от весов…» («Апельсины из Марокко», глава 10, действие происходит в продовольственном магазине; Аксенов 1964: 229).

По радио неуловимо знакомый голос: – Готов ли ты посвятить себя науке, молодой, красивый Глеб, отдать ей себя до конца, без остатка? – Элементы стиля «Романтика» в линии Ирины – Глеба. Ср. в повести «Мой дедушка – памятник»: «Доллис, Чаби, друзья! Готовы ли вы бороться до конца за идеалы свободы и справедливости?» (Аксенов 1972: 169). Призыв отдать себя целиком науке восходит, возможно, к «Письму к молодежи» академика И.П. Павлова (1935), широко цитировавшемуся в 1940–1950-е годы.

Появление в кульминационный момент погони и борьбы фигур друзей, их призывание героем или хотя бы звук дружественного голоса, как в данном случае, – типичный элемент третьих снов (ср. сны Ирины, Володи, Вадима, Степаниды). Голос из невидимого источника, голос еще до появления говорящего – широко распространенный мотив, передающий некую многозначительность, высшую силу, судьбоносность и т. п. (ср. у Пушкина: «Тогда-то, свыше вдохновенный, / Раздался звучный глас Петра…» («Полтава», 1828–1829) и многие другие примеры).

…из комнаты смеха выходит Лженаука огромного роста. Напоминает какую-то Хунту… – Лженаука и Хунта недаром так похожи друг на друга: ведь это две параллельные мифологемы, играющие одну и ту же роль «главного антагониста» в соответственно научной и внешнеполитической («латиноамериканской») версиях советского мышления. «Буржуазными лженауками» в сталинскую эпоху были объявлены несколько областей знания, в первую очередь кибернетика и генетика: «Кибернетика <���…> – реакционная лженаука» (Краткий философский словарь / Под редакцией М. Розенталя и П. Юдина. 4-е изд., доп. и испр. М., 1954. С. 236–237; см.: Душенко 2002: 535). Хунта, правящая Халигалией, – главная враждебная сила в сновидениях Вадима Дрожжинина. Лженаука – с того момента, когда военный моряк под влиянием своей подруги решает посвятить себя Науке, – играет аналогичную роль в снах Глеба Шустикова.

Комната смеха – один из аттракционов «парков культуры и отдыха», помещение, где в лабиринтообразных переходах были развешаны кривые зеркала, в которых фигуры посетителей представали во множестве причудливо искаженных обличий. Из нее постоянно доносились взрывы смеха – отсюда и название. Действие сна, видимо, происходит в одном из таких парков – ср. выше «тенистые аллеи», по которым Глеб гуляет «в полном параде, при всех значках» (стр. 48). Такое место и способ проведения досуга вполне соответствуют привычкам Глеба как образцового ученика политизированной армейской культуры. Кривые зеркала комнаты смеха не могут не соотноситься со сквозной темой всеобщего извращения человечности и естественности. Это – зеркала, созвучные антигуманным силам, способствующие неискренности и ложным представлениям людей о себе, заводящие их в лабиринты и тупики жизни. Недаром именно из комнаты смеха появляется враг Шустикова – чудовище Лженаука. Характерно, однако, что и эти злокачественные зеркала бессильны исказить образ победоносного Шустикова: «Бегу по комнате смеха – во всех зеркалах красивый, но мокрый» (стр. 50). Как мы знаем, принцип зеркала в ЗБ обычно играет позитивную роль, показывая героям их истинное «я» и способствуя изменению в лучшую сторону.

Двумя крюками добиваю расползающегося колосса. Лженаука испаряется. – Колосс на глиняных ногах – библейский образ, с которым в мыслях Вадима Дрожжинина связывается Хунта (см. примечание к его 1-му сну). Крюк – профессиональный прием борцов.

Абсолютно не смешно – видимо, еще один речевой маньеризм из обихода Глеба и его товарищей. Возможна, впрочем, и перекличка с речью Телескопова: «Это что, даже не смешно», – говорит тот в связи с дорожной аварией (стр. 22).

Как обычно, Володя играет роль недотепы, плывущего по течению, управляемого случайностью, не распоряжающегося собственной жизнью. Содержание сна – лошадиные бега, на которые Володя покупает билет. Пройдя в залу, Володя вдруг замечает, что к нему прикованы глаза всех зрителей. При этом, как и в ряде других снов, герой видит себя со стороны: «И я тоже смотрю на [входящего Володю Телескопова], будто в зеркало, что характерно. <���…> Что характерно, идет Володя в пустоте весь белый, как с похмелья…» (стр. 50).