Виссарион Белинский: Елена, поэма г. Бернета

Затворница, открой свое окно,
На краткое последнее свиданье!..
. . . . . . . .
Оно раскрылось: при луне
Елена бледная в окне…
Когда сломив цепей кольцо, {2}
Окончив дальный путь разлуки,
Мы видим милое лицо,
Внимаем радостные звуки, —
Когда восторги грудь стеснят,
Уста в тот миг не говорят…
Напрасно сердце ищет речи:
Огонь очей, мгновенный крик —
Вот все приветы сладкой встречи,
Вот счастья огненный язык!

Так было с ним. Весь исступленье,
Он руки поднял к высоте,
К печальной, дивной красоте,
К своей возлюбленной Елене!..
Он к ней хотел наверх лететь,
Сожечь горящими устами,
Схватить в объятья, умереть…
Но руки не были крылами!
Потом очнулся бурный (?) ум,
Созрел перун во мраке дум —
И речи брызнули огнями:

«О, ты опять передо мной,
Моя сестра, моя царица!
Ты заблистала вновь, денница!
Ты рассветал, день голубой!
Ты разлилася, нега лета!
Ты веешь, вешний ветерок!
Цветнеешь (?), радуга завета!
Кипишь, живительный поток!..
И вся тепла ты, как моленье,
Тверда, как серафимов мочь,
Возвышенна, как вдохновенье,
Повита в таинства, как ночь!

Так это ты! твой стан прекрасный,
Твое высокое чело!
О, не напрасно, не напрасно
Меня намеренье вело!
Я знал: ты оживишь мне душу,
Я жизнь опять тобой спасу;
Ты мне на сердце, как на сушу, (?!)
Прольешь небесную росу!
Я долго по странам скитался,
Водил безумные толпы:
Один лишь пепел оставался,

Где провлеклись мои стопы.
Свиреп, отвергнут, раздраженный,
Деяний жаждою томим,
Носил огонь, меч обнаженный —
И жил отчаяньем одним;
Предательство повсюду видел,
Без чувства кровь людскую лил —
И всё губил, всё ненавидел:

За то, что я тебя любил!
За то, одно, за то, Елена,
Давно мне опостылел свет,
Давно мне общества – геенна,
Давно отечества мне нет!
Давно луг жизненный бесцветен,
Сомненья избраздили лоб,
Давно свод неба безответен,
Давно ношу я в сердце гроб!..
Мы встретились – и ты умела
Зажечь звезду в повсюдной тьме,
Любить, надеяться велела —
И веровать велела мне.
И верил я до той минуты,
До страшного разлуки дня,
Когда мой рок, гонитель лютый,
С тобой всё вырвал у меня…

Дочь кротости, молитвы, света!
Не спрашивай о тех путях,
По коим бурная комета
Текла, в погибельных лучах!
Смиренный ангел сожаленья,
Дней прошлых не желай узнать,
Не приходи на разрушенье,
Святые слезы проливать!..

Я каменел: мольбы и стоны
Невнятны демону-уму, {3}
Когда, отвергнув все законы,
Он ринется в хаос и тьму;
Когда железные (?) понятья
Своих страстей, своих забав,
Дает он угнетенным братьям
В неизменяемый устав.
Беды их мог ли понимать я,
Лишенный счастья и любви?
Гром славы заглушал проклятья,
И возрастал мой лавр в крови!

Но пред безмерною долиной,
Идущей прямо в темный ад,
Остановясь на миг единый,
Задумал я идти назад;
Я вспомнил: где-то было место
Блаженства, тишины, добра —
И вновь пришел к тебе, невеста!
Подруга милая, сестра!

Я не могу скитаться одиноким,
В страданьях жить надеждою одной,
Дух обольщать наград венцом далеким
Я не могу… Увы! Я весь земной.
Мне грудь нужна, мне надобны объятья,
Мне надо сердца верного ответ,
Чтоб темные расчеты, предприятья (?),
Грел, освещал души невинной свет.
Предчувствую: мой ум и нрав кипучий (?),
Страстей моих и пламень и поток —
Губительны, как градовые (?!) тучи!
Я без любви ужасен и жесток!..
Прекрасная, когда мое спасенье,
Загробных дней далекая судьба,
Тебе хоть мысль, хоть каплю опасенья
Вливают в грудь – не будь людей раба!
Беги со мной! Покинь немые стены,
Отринь навек торжественный обряд:
Нас бог простит, любовью умиленный
Нас ангелы с небес благословят!
Беги со мной! Я тихий кров имею
И поселян отцов моих… О, будь
Им матерью – царицей будь моею!
Дай мир забыть и в счастье утонуть!
В семействе их – примером, увещаньем
Я выкуплю прошедшие вражды,
Я заплачу страданью – состраданьем;
Я кровь отдам – за траты и беды.
Беги со мной, беги со мной, черница!
Звезда любви к спасенью потечет, —
И твой восход, желанная денница,
Меня с тобой до неба увлечет!..
Но посмотри: лазурные селенья
Покрылися румянцами зари —
Я весь дрожу, горю от нетерпенья;
О, говори, ответствуй, говори!..