Обратим внимание на самые произведения Ломоносова, укажем на них и постараемся объяснить, если можно, их достоинство.
У Ломоносова, как мы сказали, нет целого художественного произведения, но много прекрасных изящных поэтических мест как относительно языка, который составляет общее его достоинство, так и относительно достоинства просто внутреннего, поэтического. Они встречаются всюду. Обратим же на них внимание [28].
Вообще очень трудно делать разбор поэтических красот. Если говорить о изящном языке, тогда надобно исследовать язык собственно; но это совершенно особенный и важный вопрос, сюда не совсем входящий; отчасти же мы это исполнили. Что же касается собственно до поэтических мест, то надо определить воззрение на них, поставить их в известном свете, – и потом они сами уже говорят за себя. После определения такого воззрения, чтение, почти одно чтение, – вот что нам остается. Мы думаем, что уже определили воззрение, и теперь надобно нам только кинуть взгляд на самые произведения. Итак, мы просто указываем, делая сколько то возможно более близкое определение поэтической особенности Ломоносова.
В 1739 году появилась первая ода Ломоносова. Мы уже на нее указали и привели из нее некоторые примеры, собственно, относительно языка [29]; но они могут служить (некоторые по крайней мере) и примерами поэтического достоинства, как и другие примеры, приведенные во второй части, из переложений псалмов. Приведем теперь примеры из других его произведений; укажем прежде всего на Оду Девятую, Преложение из Иова [30], так нам знакомую, так опрофанированную частыми повторениями и учебниками:
Кто море удержал брегами
И бездне положил предел,
И ей свирепыми волнами
Стремиться дале не велел?
Покрытую пучину мглою
Не я ли сильною рукою
Открыл, и разогнал туман
И с суши сдвинул океан?
Возмог ли ты хотя однажды
Велеть ранее утру быть,
И нивы в день томящей жажды
Дождем прохладным напоить,
Пловцу способный ветр направить,
Чтоб в пристани его поставить,
И тяготу земли тряхнуть,
Дабы безбожных с ней сопхнуть?
Стремнинами путей ты разных
Прошел ли моря глубину?
И счел ли чуд многообразных
Стада, ходящие по дну? [31]
Каков стих! Здесь является полное его совершенство; разница может быть только в видоизменениях. И это было сказано вдруг, в то время, каким-то чудом, силою гениальной личной природы! Как хорош русский оборот последних двух стихов! Далее —
Стесняя вихрем облак мрачный,
Ты солнце можешь ли затмить,
И воздух огустить прозрачный,
И молнию в дожде родить,
И вдруг быстротекущим блеском
И гор сердца трясущим треском
Концы вселенной колебать
И смертным гнев свой возвещать?
Твоей ли хитростью взлетает
Орел, на высоту паря,
По ветру крила простирает
И смотрит в реки и моря?
Воззри в леса на бегемота,
Что мною сотворен с тобой,
Колючий терн его охота
Безвредно попирать ногой.
Как верви сплетены в нем жилы.
Отведай с ним своей ты силы!
В нем ребра как литая медь;
Кто может рог его сотреть?
Ты можешь ли Левиафана
На уде вытянуть на брег?
В самой средине Океана
Он быстрый простирает бег;
Светящимися чешуями
Покрыт, как медными щитами,
Копье и меч и молот твой
Щитает за тростник гнилой [32].
У Ломоносова встречаем мы чудные рифмы, в которых так является звучность языка, например:
Парящей поэзии ревность
Твои дела превознесет;
Ни гнев стихий, ни ветха древность
Похвал твоих не пресечет.
В моря, в леса, в земное недро
Прострите ваш усердный труд,
Повсюду награжду вас щедро
Плодами, паствой, блеском руд [33].
Укажем сперва замечательные, отдельные выражения, прекрасные эпитеты, например:
Когда томит протяжный день…
Коль тщетно пышное упорство…
Смущенный бранью мир мирит господь тобой… [34]
Которой лишены пугливые невежды…
Но кроме этого, у Ломоносова видим мы, так у немногих настоящим образом встречаемую, верность, простоту и безыскусственность эпитетов – глубокое поэтическое свойство, находящееся, собственно, только у древних, например:
Где в мокрых берегах крутясь печальна Уна,
Медлительно течет в объятия Нептуна…
Затем прохладные поля свои любя…
Читать дальше