Владимир Гаков: Брюс Стерлинг, зав. агитпропом

Однако к собственному стилю и особым, стерлинговским (правильнее было бы сказать: «стерлинговски-гибсонским», ибо сегодня творчество этих двух друзей-единомышленников трудно разъять и рассматривать поодиночке!) темам молодого писателя привела... прежде всего неудовлетворенность той фантастикой, которая досталась в наследство от Старой Гвардии. То есть, свою «преданность» ее стягам он начал доказывать методом разрушения всего, что построили предшественники!

«Мне хотелось, чтобы эта литература по-прежнему оставалась полезной, чтобы продолжала делать то, что, уверен, она действительно в состоянии делать. Хотелось вышвырнуть вон все ее шибболеты (у звучного слова shibboleth в американском языке множество оттенков: «особенность произношения, манера одеваться, привычки, свойственные определенному кругу», «модное словечко, указывающее на принадлежность к нему же», «молодежный слэнг» или «блатная феня», «последний писк моды», в то же время — «устаревший предрассудок»... — Вл. Г.) и порядком пронафталиненные идеи — все эти «загадки атомной энергии», Законы Робототехники, космические капитаны с квадратными плечами, парни в антигравитационных доспехах и декламирующие стихи дельфины. Все это убого и писано для младенцев, никто уже в подобную муть сегодня не верит; это просто современный фольклор, ничего не дающий людям.

Большинство научной фантастики написано о научной фантастике. Традиция этой литературы стала все более и более отрываться от реально происходящих в обществе процессов. Мы живем в научно-фантастическом мире — но он ничего общего не имеет с тем, что был предсказан фантастами прошлого. Однако нынешние авторы предпочитают стыдливо отворачивать лица от окружающей их реальности, поскольку она слишком сложна и депрессивно действует на психику... Моя задача — внести в эту реальность хоть какую-то долю концептуального порядка, и для этого мне просто необходимо избавиться от ненужного багажа, накопившегося за долгие годы».

Вместе с тем, как следует из дальнейших «программных» высказываний Брюса Стерлинга, и так называемый «основной поток» (mainstream, говоря по-нашему, обычная, реалистическая литература), — его также категорически не устраивает. Наивно, отстало, депрессивно; если и обращаются к фантастике, стараясь хоть как-то угнаться за реальностью, то сплошь и рядом — открытие америк... «Я-то америк не открываю. Я все это барахло читал и продолжаю, несмотря ни на что, любить. Я вырос на этой литературе, она что-то значит для меня. Но я понял, что дальше она — не работает».

А, следовательно, для поддержания необходимой (но частично утерянной) связи, коммуникации между обществом и технологией, все больше формирующей это общество, — нужно изобретать какие-то новые формы.

Стерлинг и другие киберпанки нашли свою новизну, как ни странно, не в стиле, а в прямо противоположном; говоря старыми словами, в «идейном содержании», в политике!

«Мы окружены опасными технологическими новшествами и вынуждены трепетать, как тростинки на ветру. Необходимо каким-то образом сдерживать технологию, решить наконец, где, на каком этапе социальной эволюции мы сейчас находимся — и где бы пожелали человечеству остановиться. Кто же примет эти жизненно важные решения? Хотели бы переложить ответственность на банду мандаринов в белых лабораторных халатах? Я — нет... Фантастика может быть использована в качестве агит-пропаганды (agit-propaganda), это хорошая форма политической литературы. Фантастика должна нести весть».

Трудно не согласиться — нам, воспитанным на аналогичной идее. Но для среднего американского читателя, для которого книга — такое же , средство убить время в полете, как плейер или снотворное, подобные высказывания — это, того, чересчур... Впрочем, сам себя Брюс Стерлинг безоговорочно причисляет к радикалам — от мирно настроенных гуманистов, по его словам, он порядком устал...

В самое последнее время Стерлинг расписался, и с каждым новым романом его образ все более раздваивается — критик, «зав. агитпропом» продолжает выпускать в свет громкие инвективы против «старичков», а писатель — пишет себе свое...

Одну из своих последних книг — «Острова в сети» (1989) — Стерлинг определяет как «тип уэллсовского предупреждения, роман о политике в XXI веке» (видно, и старики на что-то еще годятся!). Это не утопия и не антиутопия, скорее — аккуратная экстраполяция тенденций, видимых уже сегодня. И вообще, на мой вкус, это очень неплохо написано (с чем «согласилось» и авторитетное жюри, присудившее Стерлингу престижную премию имени Кэмпбелла за прошлый год), — если только, как я уже предлагал, выкинуть из головы все, что по этому поводу вещал Министр Пропаганды!