С тех пор в фантастике кое-что изменилось, хотя летописец порой и сам не знает, радоваться или смущаться этим переменам. Но одно сомнению не подлежит: абсолютно анэротичные, из детской литературы, образы участниц космических экспедиций были не более чем лживой условностью. По какой-то молчаливой договоренности ее соблюдали — до поры до времени. Но и позже секс (за очень редким исключением — сколько же раз однако приходится повторять эту магическую фразу!) был для фантастики не проблемой, а лишь острой приправой. Претенциозная псевдонаучность его описаний у нормального человека может вызвать ярость — естественная реакция на беспардонную фальшь. Конечно, от назойливых обращений к бородатым сюжетам вроде «красавицы и чудовища», от разных технологических усовершенствований половых сношений или историй о том, что партнеры наконец-то соединяются на ложе, преодолев все преграды, перенесенные на просторы космоса, — от всего этого не приходишь в дрожь ярости, а лишь рискуешь вывихнуть челюсть в зевке. Иное дело, например, повесть Ноэми Митчисон [2] Митчисон, Ноэми Маргарет (Mitchison N. М.) (р. 1897) — английский прозаик, поэт, драматург, автор трех фантастических романов, из которых последний — «Не хлебом единым» — вышел в Лондоне в 1983 г. В свое время по просьбе Олдоса Хаксли была одним из первых читателей и рецензентов «Прекрасного нового мира». По профессии — этнограф и филолог, преподавала во многих университетах Шотландии, долго работала в Африке (Ботсвана) консультантом по вопросам племен, заслужив почетный титул «ммраны» («матери»). Следует отметить, что не все критики разделяют однозначно негативную оценку Лема. Многие отмечают традиционную для английской литературы и нечастую в фантастике теплоту и гуманность, которой окрашены страницы «Записок женщины-космонавта». (Примечание переводчика.)
«Записки женщины-космонавта», [3] «Записки женщины-космонавта» («Memoirs of a Spacewoman») — научно-фантастический роман Наоми Митчисон. Впервые опубликован в 1962 году. (Примечание С. П.)
на которой стоит остановиться поподробнее: она сумела пробудить у меня живейшее отвращение.
Написана книга от первого лица в форме записок молодой ученой. Этнолог грядущих лет, она объезжает планету за планетой, чаще всего с заданием установить контакт с их разумными обитателями. Существ таких в повести множество. Среди них, например, формы, похожие на морских звезд с их лучами. В отличие от наших организмов тела этих «звезд» не обладают никакой симметрией, а потому их мозг создал совершенно иные формы логики и математики, не похожие на наши. Хотелось бы узнать об этих логиках и математиках что-нибудь поконкретнее: ведь идея, что симметричное строение нашего мозга задает определенный тип логико-математических структур, — само по себе подлинное открытие (любопытно, что компьютеры, начисто лишенные такой симметрии, никаких новых логик не создают). Увы, все, что нам удается узнать, — это что тамошняя логика не знает законов противоречия и исключенного третьего. Рассказано это очень «по-дамски», но, может, здесь не нужно требовать чересчур многого.
Затем рассказчица соглашается на то, чтобы в ходе гинекологической операции ей вживили частицу ткани инопланетного организма. По мере роста трансплантата у рассказчицы появляются все признаки беременности (при их описании нет и следа той лаконичности, которой отмечен рассказ о математике Других). В конце концов плод, названный Ариэлем, отделяется от организма ученой. Этот Ариэль, которого она любит как сына, — бесформенная масса со множеством ложноножек. Он умеет считать, чувствителен к музыке, но очень скоро умирает — непонятно почему. Впрочем, это — лишь прелюдия к куда более важным опытам.
Дальше мы узнаем, что марсиане похожи на людей и даже могут выучиться их речи, но только она для марсиан — слишком грубое и примитивное средство общения. Эволюция их шла под землей, во мраке, и потому из всех чувств у них сильнее всего оказалось развито осязание, а органами его являются пальцы, язык и, особенно, половые члены. Так мы благополучно добираемся до главного. Марсиане — гермафродиты. К тому или иному полу они «примыкают» только тогда, когда нужно производить зачатие. Ледяной научный объективизм автора лучше всего проиллюстрировать цитатой.
«Я увидела, как лицо Ольги ( исследовательницы, еще не успевшей просветиться — С. Л. ) деликатно порозовело при виде двух беседующих марсиан.
Читать дальше