Николай Бугров - Рейд в Заднепровье

И только на этом совещании командирам отрядов было сообщено, что по решению Центрального Комитета партии соединение выходит в далекий рейд на запад.

Соединение партизанских отрядов С. А. Ковпака и С. В. Руднева, получив с Большой земли боеприпасы, пушки, пулеметы, автоматы, также готовилось отправиться из района Старой Гуты в новый район дислокации. Соединения выступали одновременно, имея договоренность о совместных действиях во время перехода.

Начальник штаба после совещания роздал командирам заранее подготовленные карты. Некоторые командиры быстро развернули карты, желая узнать, куда же придется двигаться отрядам.

Заметив эти «маневры» любопытных, И. И. Бородачев громко сказал:

— Товарищи, карты даны только на первые дни рейда.

А командир добавил:

— Не обижайтесь, товарищи. Добиться успеха мы можем только при условии, если противник ничего не будет знать о наших планах. Все ли вы уверены, — обратился он с вопросом к командирам, — что в ваших отрядах нет засланных немцами шпионов?

Прерывая несколько затянувшееся молчание, он сказал:

— Наша задача станет ясной в походе.

В рейд уходил не весь состав соединения. Некоторые отряды оставались для защиты южной части Брянских лесов, где к осени 1942 г. скопилось значительное количество бежавших из окрестных деревень и сел людей. Много было здесь семей партизан, воевавших в украинских отрядах. Все они могли погибнуть, если бы гитлеровцы, узнав об уходе партизан в рейд, начали активные операции по очистке лесов от скрывавшихся там людей.

Для действий в Сумской области оставался местный Ямпольский отряд, часть бойцов и командиров Хильчанского, Серединабудского и Червонного отрядов, основные силы которых уходили в рейд.

Многие из тех, кто готовился в дальнюю дорогу, покидали в лесах своих близких. Глубоко переживал уход из родных мест политрук одного из отрядов А. А. Скляров — он оставлял в лесах отца, мать и жену с детьми.

— Чувствует мое сердце, что уничтожат их немцы, — говорил он своим друзьям [1] Предчувствия не обманули партизанского политрука. Оккупанты жестоко расправились с его близкими. После зверских пыток в застенках Шосткинского гестапо был убит отец; мать гитлеровцы расстреляли в урочище Касеевка; в немыслимо тяжелых скитаниях по концентрационным лагерям умер один из сыновей. .

— Может быть, ты останешься в Брянских лесах, — Предложил командир отряда, — с местными партизанами.

— Нет. Я коммунист, и мое место там, где труднее, — твердо ответил А. А. Скляров, — я пойду вместе со всеми в рейд.

В Хильчанском отряде все знали веселого молодого партизана комсомольца Мишу со странной фамилией — Карманник. Несмотря на то что неподвижная в коленном суставе нога причиняла ему много страданий, он редко унывал и всегда был первым, если требовались добровольцы для какого-нибудь рискованного дела.

Не особенно доверяя физическим способностям Карманника, командование решило оставить его в Брянских лесах. Возмущению и огорчению молодого бойца не было предела.

Многие, а друзей у него было немало, сочувствовали ему, и не раз к командиру и комиссару отряда являлись «ходатаи», которые под тем или иным предлогом уговаривали командование взять их товарища в рейд.

Наконец к комиссару в маленькую комнату на станции Знобь пришел и сам Карманник и стал горячо просить не оставлять его в Брянских лесах: ведь все его друзья комсомольцы уходили, и он тоже хотел участвовать в выполнении, как сказал Миша, приказа партии.

Командир и комиссар отряда долго обсуждали просьбу Михаила Карманника, но не смогли ее выполнить. Отказ, как это ни странно, молодой партизан встретил спокойно. Наверное, утихомирился, решило командование отряда. В действительности Михаил Карманник не отказался от своих намерений, но это выяснилось уже позже, в рейде. На первом утреннем привале комиссар увидел его у костра одной из групп.

Как он сумел сюда добраться? Ведь до лесной деревеньки Гутки, где теперь отдыхали партизаны, от места отправления — целый переход. Некоторые даже решили, что он как-то узнал маршрут и заранее пришел на место первого привала, так как на протяжении всего пути никто не видел его в строю. Все оказалось значительно проще: Карманник прибыл в Гутку, спрятавшись на подводе между мешками с хлебом и сухарями. Отправлять его обратно в Брянский лес было опасно, и командование решило взять Михаила Карманника в рейд. Суровое взыскание за нарушение дисциплины он принял как должное.