Грегуар Шамаю - Теория дрона

С учетом того, что «“мозаичная” природа антиповстанческих действий делает его крайне подходящей для децентрализованной ликвидации» 147, каждый куб становится «автономной оперативной зоной» 148для подразделений, которым поручено ее выполнение. Говоря проще: внутри определенного куба находится зона свободного огня. Каждый «kill box» – это автономная зона временного истребления.

В этой модели зона конфликта представляется фрагментированным пространством со множеством непостоянных коробок смерти, которые активируются одновременно изощренным и довольно бюрократизированным образом. Как с нескрываемым энтузиазмом объясняет в электронном письме генерал Формика: «“Kill box” позволяют нам делать то, что мы хотим, уже много лет… а именно быстро изменять очертания поля боя; в настоящий момент, со всеми автоматизированными технологиями и использованием “kill box” американскими ВВС, вы можете сделать изменения контуров поля боя крайне гибкими одновременно во времени и пространстве» 149.

В памятке, адресованный Дональду Рамсфельду в 2005 году, президент корпорации RAND советовал ему «принять на вооружение нелинейную систему “kill box”» 150, предназначенную для антиповстанческих операций. Томсон особо подчеркивает: «Размер “kill box” может быть изменен и адаптирован для открытого пространства или городской войны; они могут открываться и закрываться в ответ на динамическое развитие военной ситуации» 151.

Этот двойной принцип прерывности и изменения масштаба «kill box» крайне важен: он позволяет расширение подобной модели за пределы любой объявленной зоны конфликта. Временные микрокубы смертельной исключительности могут быть открыты, в зависимости от требования момента, в любой точке мира, где будет обнаружено лицо, которое определено как легитимная мишень.

Когда стратеги американской армии пытаются представить, на что будут похожи дроны через двадцать пять лет, они отправляют штатного дизайнера рисовать фоторобот типичного арабского города, с его мечетью, узнаваемыми постройками и пальмами.

В небе парят стрекозы. Речь идет о нанодронах, автономных роботах-насекомых, способных барражировать целым роем и «летать во все более ограниченных пространствах» 152.

Благодаря подобным устройствам вооруженное насилие может осуществляться в самом ограниченном пространстве, в микрокубах смерти. Вместо того чтобы взрывать весь дом ради ликвидации одного человека, сделать оружие миниатюрным, проникнуть через оконный проем и направить взрывную волну на одну комнату, а по возможности – на единственное тело. Ваша комната или офис становятся полем битвы.

Не дожидаясь этих миниатюрных устройств будущего, сторонники дронов уже сегодня настаивают на технологической точности данного оружия. Но парадокс в том, что это предполагаемое преимущество в точности становится доводом в пользу расширения поля огня на весь мир. Мы имеем дело с разнонаправленным движением, которое, пользуясь пространственно-юридическим понятием «зоны военного конфликта», пытается его полностью дезавуировать. У этого парадоксального расчленения есть два принципа: 1) зона военного конфликта, разбитая на все более миниатюрные «kill box», в идеале стремится к тому, чтобы ограничиться единственным телом врага-добычи – тело как поле битвы. Это принцип точности или спецификации ;

2) но теперь считается, что мобильное микропространство в целях преследования и в виду «хирургического» характера удара может стать мишенью, где бы оно ни находилось: мир как охотничье угодье. Это принцип глобализации или гомогенизации. Именно потому, что мы можем выцеливать наши мишени с той точностью, которую мы можем себе позволить, объясняют нам военные и ЦРУ, мы можем атаковать там, где нам вздумается, в том числе вне зоны какого-либо военного конфликта.

Схожим образом американские юристы сегодня хором утверждают, что понятие «зоны военного конфликта» не должно рассматриваться в узко-географическом смысле. Этой географически ориентированной концепции, предположительно неактуальной, они противопоставляют другую, целеориентированную, привязанную к телу врага-добычи, согласно которой военный конфликт перемещаются «туда, куда перемещаются они, без всякой географической привязки» 153. В соответствии с этим тезисом, «границы поля боя определяются не географическими линиями, а скорее локализацией участников военного конфликта» 154.

Один из наиболее важных аргументов, как прагматического, так и юридического характера, эти юристы заимствуют непосредственно из выступлений американской администрации.