Гай Гибсон: Бомбы сброшены!

Когда я переводил воспоминания Руделя, то невольно вспоминал помои, вылитые на мою голову после выхода в свет мемуаров Хартманна. Самым мягким обвинением было «пропаганда фашизма». Что ж, как я и предсказал тогда, эти «критики» ни самой книги, ни моих комментариев к ней не читали, просто единогласно осудили. Меня до сих пор интересует: это сам Хартманн написал довольно уважительную по отношению к Советскому Союзу книгу, или американские журналисты ее пригладили? Вообще-то, полагаю, что немецкий ас оказался довольно умным и наблюдательным человеком, который сразу отделил русский народ от комиссаров и гэбэшных людоедов. А вот вам пример прямо противоположный. «Вы хочете фашистов? Их есть у меня!» Чтобы не осталось недомолвок, сразу прямо заявляю: Ханс-Ульрих Рудель — грязная фашистская сволочь!

Почему столь резкое суждение? Да своей ярой приверженности фашизму не скрывает сам автор мемуаров. Вот характерный эпизод. Германия капитулировала, летчики Руделя поспешно удирают на запад, сдаваться американцам. Приземлились, и что? Рудель демонстративно встречает американских офицеров «немецким приветствием». Неумная и подленькая провокация. А все его отзывы о русских? Между прочим, нужно очень сильно постараться, что в книге найти слово «русский». По мнению Руделя — все русские сплошь монголы. В лучшем случае — «иваны». Бравый полковник считает, что все живущие в России даже не заслуживают определения «люди», это тупые, грязные скоты, хрюкающие в хлеву рядом со свиньями. И это в книге, написанной спустя несколько лет после окончания войны. Вот он, натуральный фашизм!

Кстати, обратите внимание: вся книга буквально нашпигована признаниями в любви Адольфу Гитлеру, многократными реверансами в адрес гения фюрера. Насчет гения не знаю, но вот обстановку сумасшедшего дома, царившую в ставке Гитлера в последние месяцы войны, Рудель, сам того не желая, показал прекрасно. В марте 1945 года затевать бомбардировку плотины «где-то на Волге», чтобы остановить военное производство СССР… Вдобавок, не имея ни самолетов, ни бомб для этого. Где тут история болезни? Подшить бы документик. То же самое относится и к планам наступления из Шлезвига под прикрытием «несокрушимого» зонтика реактивных истребителей.

Но я твердо убежден, что и такие книги нам нужны, потому что в любом случае Рудель остается незаурядным пилотом. Об этом говорит сухая статистика. 2530 боевых вылетов, 519 уничтоженных танков, более 800 автомобилей различных типов, потоплены линкор «Марат», лидер «Минск», эсминец «Стерегущий», сбиты 9 советских самолетов. Ни один из асов бомбардировочной авиации даже близко не подошел к этим достижениям. Вообще, если посмотреть на цифровые показатели немецких летчиков, они выглядят впечатляюще. 1000 боевых вылетов для пилотов пикировщика была, если не дежурной цифрой, то вполне достижимой и реальной. Это при том, что у союзников лучшие асы-истребители имели максимум 500–600 вылетов. У Руделя неоднократно проскакивает упоминание, что в период напряженных боев и 10 вылетов в день не считались подвигом. Может, отсюда пошла басня о колоссальном численном преимуществе немецкой авиации? Когда один и тот же самолет весь день болтается у тебя над головой, то его очень легко принять за 5 или 7 самолетов. Впрочем, давайте поделим 2500 вылетов на 1500 дней войны (на западе Рудель практически не летал), тогда получатся скромные 1,5 вылета в день. И если он в течение недели делал по 8–10 вылетов, то сколько месяцев потом мирно спал, чтобы получить упомянутое среднее?

А теперь давайте поговорим немного о должностях в эскадрах Люфтваффе, что поможет нам разобраться, кто и что там делал.

В штабе эскадры, кроме командира, были следующие должности:

1. Geschwaderadjutant — адъютант эскадры, а не командира эскадры, хотя в его функции входило помогать именно командиру эскадры выполнять свои обязанности.