Владимир Шигин - Последние герои империи

Ответным огнем был потоплен один японский миноносец и еще один поврежден. Весь день, как и обычно, «Севастополь» стрелял по японским позициям под Порт-Артуром.

Пятая ночь стала новой неудачей для противника. В атаку на «Севастополь» устремились миноносцы сразу трех отрядов. Однако огонь «Севастополя», «Отважного» и наших миноносцев не позволил противнику сблизиться на кинжальную дистанцию, а выпущенные издалека торпеды прошли, как обычно, мимо. Помимо этого на отходе взорвался со всей командой на плавающей мине миноносец № 53.

День, как всегда, прошел в подготовке к отражению новой атаки и артиллерийской поддержке защитникам Порт-Артура, В ночь на 2 декабря очередная атака. На этот раз разъяренный неуязвимостью «Севастополя», Того бросил против него все минные силы японского флота. Едва взошла луна, в атаку устремились сразу 23 миноносца и несколько минных катеров. В вихре снежной пурги японцы в этот раз атаковали с особой неистовостью. Одна за другой по «Севастополю» было выпущено более трех десятков торпед. То там, то тут грохотали взрывы — это рвались в противоминных сетях и о бон стальные смертоносные сигары, но ни одного попадания в броненосец японцы так и не добились. «Севастополь» оставался неприступен! Но наши не только оборонялись, они атаковали!

Катер с «Победы» под началом квартирмейстера Апалинова сам всадил торпеду в японский миноносец, ещё один миноносец утопил миноносец «Сердитый» лейтенанта Дмитриева 5-го. Серьезные повреждения получили еще семь японских миноносцев. Утром на берегу наши нашли 15 торпед, из которых извлекли около полутора тонн мелинита и пироксилина.

День, как обычно, прошел в стрельбе по осадной армии, а после заката солнца снова ночной бой. В ночь на 3 декабря японцы бросили в атаку девять больших миноносцев. Несколько торпед, как всегда, прошли мимо, но две взорвались в бортовых сетях, потрясая борт «Севастополя» мощными гидродинамическими ударами, от которых выбивало заклепки корпуса. В образовавшиеся трещины хлестала стылая вода. Около двух с половиной тысяч тонн забортной воды уже плескалось в угольных ямах и прибортовых отсеках. Паровые циркулярные помпы и донки едва успевали ее откачивать. Однако роковой оказалась третья торпеда, которая попала в незащищенную корму броненосца. В результате её взрыва затопило рулевое отделение и смежные отсеки. Кроме этого, японцы повредили миноносец «Сторожевой».

Уже после войны историки подсчитают, что в боях с «Севастополем» японцы выпустили по нему более восьмидесяти торпед, потеряв при этом два (по другим сведениям, три) миноносца, а ещё полтора десятка были серьёзно повреждены (часть из них до конца войны в строй так и не вошла).

Утро 3 декабря 1904 года было для команды безрадостным. Крен броненосца, несмотря на контрзатопление, доходил до 8 градусов. При этом теперь можно было навсегда расстаться с мечтой прорваться в открытое море на соединение со 2-й эскадрой.

— Что ж, даже если мы теперь уже не броненосец, то роль плавучей батареи нам вполне по плечу! — приободрил приунывших офицеров Эссен. — Война еще не окончена!

В тот же день приказом генерала Стесселя командир «Севастополя» был одновременно назначен начальником Ляотешаньского отдела обороны крепости. Получив сведения, что «Севастополь» поврежден, Того оставил его в покое, не желая больше рисковать своими миноносцами. Теперь броненосец каждый день вел стрельбу по позициям противника под Порт-Артуром. А оборона крепости между тем подходила к концу.

Последнюю стрельбу по противнику «Севастополь» провёл 19 декабря. Вечером того же дня был получен приказ о затоплении всех еще оставшихся на плаву судов в связи с предстоящей сдачей крепости.

Промозглой снежной ночью 20 декабря 1904 года «Севастополь» в последний раз развел пары, и, оборвав остатки боковой сети, медленно двинулся из бухты на глубокую воду. Рулевое управление уже не действовало, и броненосец управлялся только машинами. На борту его к этому времени находились все четыре десятка человек.

— Николай Оттович, мы в расчетной точке! — крикнул стоявшему на ходовом мостике командиру из рубки штурман.

— Сколько на изобате? — не поворачивая головы, отозвался Эссен.

— Полсотни метров!

— Достаточно! — командир повернулся к Черкасову, бывшему теперь и за вахтенного офицера. — Давайте команду на затопление!

В трюмах инженер-механик с несколькими матросами-машинистами уже открывали кингстоны.