Был и еще один вопрос, занимавший особенно большое место в английских тихоокеанских планах. Англия собиралась превратить Китайское государство в такую же свою колонию, какой к этому времени стала Индия. Главнейшей помехой на пути к достижению этой цели она считала Россию.
Для Манчестера и Ланкашира — английских текстильных центров — серьезнейшие неприятности доставляла русская конкуренция. В Китайской империи до сороковых годов XIX века фактически имелось всего два пункта, через которые шла внешняя торговля. Через первый из них — Кантон — в страну проникали западно-
европейские товары, через второй — Кяхту, расположенную на русско-китайской границе, — шли русские меха, мануфактура, различные промышленные изделия и вывозились из Китая шелк и чан. По ввозу товаров русская Кяхта длительное время, если и уступала Кантону, то очень ненамного. Русские купцы были главными соперниками английских купцов на китайском рынке’
Английские коммерсанты, не брезгуя ни подкупом, ни заградительными мероприятиями, ни клеветой, ни военным нажимом, прилагали немалые усилия, чтобы подорвать русско-китайскую торговлю. И это им частично удавалось. Так. за пятилетие (1851—1855 годы)- стоимость русских товаров, ввезенных в Китай, упала с 9 272 тысяч до 8 Збб тысяч рублей.
Западно-европейские капиталисты опасались торговой конкуренции со стороны России. Но еще больше они боялись тон дружбы, которая издавна связывала русский и китайский народы. Если Англия строила свои расчеты на колониальном порабощении Китая, на неравноправных договорах, то, наоборот, русско-китайские отношения в течение почти двух столетий развязывались как отношения двух равноправных сторон.
Первой страной, с которой Китай подписал торговый договор, была Россия, причем торговля между двумя государствами строилась на основе обоюдной выгоды, несмотря на препятствия, которые чинило ей временами китайское правительство. Более передовая в политическом и экономическом отношении Россия способствовала оживлению экономики Китая и не вмешивалась в его внутреннюю жизнь.
Английское правительство видело в русско-китайских равноправных отношениях серьезнейшую помеху для своих захватнических планов, оно собиралось взять в свои руки реку Амур — ключ для проникновения в Китай с севера. Об этом мечтала и Америка.
Невельской в своих записках сообщает также о французском офицере, проезжавшем через Охотск и заявившем, что французское правительство также было бы «не прочь» укрепиться в устье великой реки.
«Занятие устья Амура иностранцами, — писал в 1850 году генерал-губернатор Восточной Сибири Муравьев, — столь было бы пагубно для польз государства, что нам непременно должно будет выгнать оттуда силою новых" пришельцев и, следовательно, объявить войну той део-жаве, к которой они будут принадлежать, т. е. Америке или Франции, или Англии». 14 14 И. Барсуков, Граф И. Н. Муразьез-Амурскмй. км. 2. ст?. 50
Борьба против России на Дальнем Востоке входила составной частью в английскую политику, направленную к ослаблению Российской империи. Решая европейские вопросы, Англия попутно готовилась свести с Россией своя счеты и по тихоокеанским делам. А пока что она посылала на Дальний Восток своих агентов для изучения подступов к океану со стороны Сибири и оборонной мощи охотских и камчатских портов.
Одному из этих агентов, англичанину Бичу, удалось не только обследовать, но и составить подробную карту Авачинской губы на Камчатке. В Петербурге обратил ня себя внимание подозрительный интерес к Восточной Сибири офицера английского штаба Пина, который настойчиво добивался разрешения отправиться через всю Сибирь на северо-восток России, якобы для поискоз экспедиции Франклина.
«Эта идея, — писал генерал-губернатору Восточной' Сибири вице-председатель Российского географического общества Литке, — до того сумасбродна, что в практической голове англичанина могла она возникнуть только с целью служить какой-нибудь другой... менее наивной, но более натуральной». 15 15 «Русский вестник», .V? 7. 1838. сг\ 111.
Получив отказ, английский разведчик несколько позже пробрался на Дальний Восток морским путем.
В Иркутске (тогдашний центр Восточной Сибири и Дальнего Востока) подвизались английский «турист» Самуил Гиль и его спутница — женщина авантюристического пошиба. Чтобы втереться в доверие русских властей, «супруги» Гиль давали уроки английского языка в домах иркутских администраторов. Затем, чтобы проследить состояние путей сообщения, связывающих Сибирь с восточным побережьем, Гиль направился через Якутск, а оттуда на Охотское побережье.
Читать дальше