Юрий Тынянов - Поэтика

Сниму с главы покров тумана

И сон с отяжелевших век.

Но ты воспрянешь за чертой

Неотразимого забвенья 8.

Столь же обычен у него классический метафорический стиль с широко развитым параллелизмом ("Последние элегии").

И все-таки современники правы, что не так внимательно отнеслись к этой стороне Некрасова; этот стиль у него ценен и особо значителен только на фоне остальных элементов его поэзии; сами же по себе эти формулы не носят на себе печати остроты и скорее воспринимаются как штампы. Другие же элементы, в которых, по-видимому, вся сущность дела, гораздо более сложного происхождения, и главное значение получает здесь вопрос о прозе, о прозаизмах поэта Некрасова.

3

Некрасов начинает с баллад и высокой лирики; самое значительное для него в молодости имя - Жуковский. Он быстро исчерпывает этот род и начинает его пародировать. Некрасовские пародии на Лермонтова долго потом вызывали возмущение; однако совершенно очевидно их значение для Некрасова. Сущность его пародий не в осмеивании пародируемого, а в самом ощущении сдвига старой формы вводом прозаической темы и лексики. Пока эта форма связана с определенными произведениями ("Спи, пострел, пока безвредный!..", "И скучно, и грустно, и некого в карты надуть..."), колебание между обоими реальными произведениями, возникающее в результате такой пародии, вызывает комический эффект. Но как только ощутимость другого определенного произведения исчезает, разрешена проблема ввода в старые формы новых стилистических элементов. Пародия Некрасова (как и всякая другая стихотворная пародия) совмещала ритмо-синтаксические фигуры "высокого" рода с "низкими" темами и лексикой. По уничтожении явной пародийности, в высокие формы оказались внесенными и впаянными чуждые до сих пор им тематические и стилистические элементы 9. Это приложимо как к малым, так и к большим единицам его искусства.

Таковы неявные пародические фразы, которые не несут уже комических функций, а воспринимаются как новый прием:

Дрожишь, как лист на ветке бедной,

Под башмаком своей жены

("Отрадно видеть, что находит...")

Ср. с пушкинским:

Один на ветке обнаженной

Трепещет запоздалый лист

("Я пережил свои желанья...")

Или:

О, ты, чьих писем много, много

В моем портфеле берегу!

("О, письма женщины, нам милой...")

Ср. с пушкинским:

О, ты, чьей памятью кровавой

Мир долго, долго будет полн.

("Наполеон"). 10

Таковы неявные пародические произведения, где пародия скрыта, комический ее элемент таким образом уничтожен и уже родилась новая форма. Грань между обоими типами, явным и неявным, крайне тонка. Так, еще отзывается комизмом приспособление форм лермонтовского "Воздушного корабля" к теме и словарю "современной баллады" ("Секрет"):

Он с роскошью барской построен,

Как будто векам напоказ;

А ныне в нем несколько боен

И с юфтью просторный лабаз.

Картофель да кочни капусты

Растут перед ним на грядах;

В нем лучшие комнаты пусты,

И мебель и бронза - в чехлах.

<...>

Воспрянул бы, словно из гроба,

И словом и делом могуч

Смирились бы дерзкие оба

И отдали б старому ключ.

Менее напоминает реальные произведения "Извозчик", хотя в нем, несомненно, выдержана старая балладная форма:

Все глядит, бывало, в оба

В супротивный дом:

Там жила его зазноба

Кралечка лицом!

Под ворота словно птичка

Вылетит с гнезда,

Белоручка, белоличка...

Жаль одно: горда!

<...>

Рассердилась: "Не позволю!

Полно - не замай!

Прежде выкупись на волю,

Да потом хватай!"

Поглядел за нею Ваня,

Головой тряхнул <...>

Ср. хотя бы "Рыцарь Тогенбург" Жуковского:

Там - сияло ль утро ясно,

Вечер ли темнел,

В ожиданьи, с мукой страстной,

Он один сидел.

<...>

И душе его унылой

Счастье там одно:

Дожидаться, чтоб у милой

Стукнуло окно.

<...>

"Сладко мне твоей сестрою,

Милый рыцарь, быть;

Но любовию иною

Не могу любить"

<...>

Он глядит с немой печалью

Участь решена.

Столь же характерно перерождение формы пушкинского "Странника" в "Воре":

Спеша на званый пир по улице прегрязной,

Вчера был поражен я сценой безобразной:

Торгаш, у коего украден был калач,

Вздрогнув и побледнев, вдруг поднял вой и плач.

И, бросясь от лотка, кричал: "Держите вора

И вор был окружен и остановлен скоро.

<...>

Лицо являло след недавнего недуга,

Стыда, отчаянья, моленья и испуга...

Ср.: